Традиции – это законы Сородичей, а особенно Камарильи. Обычаи, скрытые в шести Традициях, использовались в некоторых местах задолго до формирования секты, некоторые ученые Ноддисты считают, что их оставил своим детям сам Каин. Другие опровергают это утверждение, приводя какие угодно аргументы насчет лингвистической структуры и тому подобного. Хотя, в конце концов, это не имеет значения: Традиции существуют и имеют свой вес по прошествии столетий. Эти шесть законов – всемирное законодательство Камарильи. Всё остальное – это только комментарии, дополнения и здравый смысл, если речь идет о локальных законах какого-нибудь князя.
Ожидается, что все неонаты должны знать и понимать Традиции. Незнание – не оправдание, когда доходит до нарушения заповедей.
Эти законы – абсолютны, любое их нарушение несет скорое и суровое наказание.

• Первая Традиция: Маскарад
Ты не будешь раскрывать твою природу тем, кто не твоей крови. Если ты сделаешь это, ты будешь лишен прав твоей крови.

Маскарад – это самое сердце существования Камарильи. Факт, что вампиры настоящие, должен быть скрыт от глаз смертных. Нарушение этой Традиции чаще всего карается смертью, если не хуже. Ожидается, что каждый вампир Камарильи будет присматривать за Маскарадом и предотвращать нарушения, которые могут ему встретится. Неудача в предотвращении нарушения Маскарада или доклад об этом соответствующей власти, почти так же скверно, как и само нарушение Традиции; Камарилья воспринимает Маскарад очень серьёзно. В результате, шериф и его помощники непрерывно исследуют «кормушки» и пустоши в поисках даже самых небольших ошибок в поддержке Маскарада.
В то время как другие законы Камарильи изредка являются предметами свободного толкования, Первая Традиция остается нерушимой.

• Вторая Традиция: Территория
Твоя территория принадлежит только тебе. Все остальные должны выказывать уважение к тебе, находясь в ее пределах. Твое слово - закон, пока ты на своей территории.

Значение этой Традиции было изменено в соответствии с современной эпохой. Когда-то Домен означал территорию, ясно и просто. Это подходило для ночей, когда Сородичей было мало, и любой мог провозгласить город своей собственностью, но времена меняются. Теперь города, в некоторых случаях, могут приютить до нескольких сотен Сородичей. Современные метрополии развиваются в направлении, которое не может контролировать один единственный вампир. И по этому, значение домена вынужденно было измениться в соответствии с проблемами, которые встречаются современной Камарилье.
В теории, князь, держащий домен, обладает территорией всего города. У него есть право разделять его на районы власти – начиная от квартала города до целой округи или городка – которые буду контролировать Сородичи, избранные ним. В то время как князь все ещё имеет абсолютною власть, эти меньшие территории являются комбинацией свободных и контролируемых охотничьих угодий для тех вампиров, которые было достаточно удачливы, чтобы получить их. Естественно, что эти Сородичи ответственны за соблюдение городских законов в своем домене, так что домен приносит как ответственность, так и власть.
Концепция Домена, однако, одна из самых непонятных в Камарилье. Старые и могущественные вампиры иногда отделают границами территорию, на которую заявляют свои права, и пока князь не рискнет затеять войну, чтобы выгнать их, подобным претензиям позволяются существовать в обмен на символическую услугу. Неонаты и Анархи заявляют права на свои убежища и территорию вокруг них, как свои домены, но на самом деле они находятся там на «птичьих правах». Обычно, князь склонен позволять подобным мелким заявлениям существовать, и игнорирует сам вопрос. Это не стоит его времени и сил.
Так что, князь всё равно удерживает домен целого города, дарит меньшие домены доверенным слугам или потенциальным союзникам, и соглашается с заявлением прав на домен тех, кто достаточно силен, чтобы удерживать его или слишком слабых, чтобы волноваться о них.

В последнее время, концепция домена подвергается неким изменениям. Этот термин использовался для обозначения какой-то определенной территории, но в течении последних ста лет это слово стало применяться и для различных отраслей промышленности. Сотни Сородичей заявляют права на местные производства, экспорт и другой бизнес: программного обеспечения, стали, тяжелой промышленности, как на свой домен, обеспечивая себе контроль как на материальные заводы, которыми обладает соответствующая компания, так и их деловые сделки.
Похожая концепция экспериментально проводилась в ночи итальянского торгового государства, но, в конечном счете, она провалилась. С начала 90-х годов, эта идея была воскрешена, и, похоже, приобретает движущую силу. Теперь, амбициозные вентру просят у князя домен над местной промышленностью программного обеспечения или телефонной связи, а не дюжину кварталов, находящихся на севере города.
Большинство старейшин склонны позволять младшим гонятся за подобными подачками, но некоторые все же беспокоятся о таком солидном куске власти имеющимся у столь молодых Сородичей.

• Третья Традиция: Потомство
Ты можешь стать Сиром другого только с разрешения твоего Сира. Если ты создашь другого без разрешения Сира, ты и твой потомок будете уничтожены.

Одна из самых сложных проблем, с которой сталкивается Камарилья - это её количество. Вампиры порождают ещё больше вампиров, и контроль популяции значит намного больше, чем у смертных. Большое количество вампиров в городе угрожает Маскараду и усложняет охоту.
С другой стороны, слишком малое количество Сородичей, оставляет город открытым для нападений. В результате, князья, естественно, хотят знать, сколько вампиров находится в их городе, и кому они предположительно должны быть лояльны. Отсюда и происходит Третья Традиция.

В Камарилье, право на создание потомства - один из самых популярных долгов, который князь может предложить. Так что, до тех пор, пока князь контролирует право на принятие смертного в род, у него существует бесконечный поток Сородичей, подлизывающихся к нему.
Разрешение на создание – это один из самых могущественных инструментов, который имеет князь для покупки верности его подданных. Мудрые князья безжалостно придерживаются Третьей Традиции. Строгое соблюдение этого обычая означает, что князь знает, сколько Сородичей живет в его городе, кто их сир и к какому клану они принадлежат. Это не только дает князю верную оценку, доступных ему ресурсов, но также и картину демографической ситуации в городе (как и о потере равновесие, по чьей-то воле).

• Четвертая Традиция: Ответственность
Ты создаешь свое собственное дитя. Пока твое потомство не станет самостоятельным, ты будешь управлять им во всем. Его проступки - это твоя ответственность.

Привести смертного в мир Камарильи – это огромный риск. Каждый неонат может совершить зрелищную ошибку, и тем самым нарушить Маскарад. В результате – сир вампира ответственен за действия своего дитя, за все его действия. В наказание, за каждую ошибку дитя, сир платит в полной мере. Старшие князи в частности воспринимают эту Традицию серьёзно, полагая, что Ответственность заставит молодых Сородичей относиться к Обращению серьёзно и тщательно выбирать себе потомство.

Сир ответственен за действия своего дитя, до тех пор, пока неоната официально не представят князю, как полностью самостоятельного члена общества Сородичей. После представления (и при условии, что князь согласится, что неонат достоин проживать в его городе), новый вампир считается «совершеннолетним» в обществе Камарильи. Он сам ответственен за свои поступки, и его сиру больше не нужно беспокоиться о своей безопасности из-за его ошибок.
Из-за риска сопровождающего создание дитя, некоторые Сородичи пытаются провести представление как можно скорее. Чтобы противостоять этой уловке, многие князья решили проводить некие устные экзамены для неоната, чтобы убедиться, что он достаточно образован, чтобы занять свое место в обществе Камарильи. Если неонат проваливается, последствия для обоих, как для него, так и его сира – суровы; изгнание - наиболее распространенное наказание.
В редких случаях, неонат, который был представлен князю и освобожден, оказывается с незавершенным обучением. Если неонат некомпетентен из-за того, что его плохо обучил сир, то ярость князя может обрушиться на заинтересованную сторону, даже в случае, если причина освобождения дитя из-под опеки сира - решение князя, пускай и, как оказалось, не верное.

• Пятая Традиция: Гостеприимство
Уважай чужую территорию. Попав в чужой город, ты должен представиться тому, кто правит в нем. Если ты не будешь принят, ты - ничто.

Хищники всегда очень вежливы друг с другом. Социальная любезность не дает им наброситься друг на друга, и позволяют устанавливать отношения, вместо того чтобы убивать-или-быть-убитым. Пятая Традиция является прекрасным примером этого вида социального «буфера», поскольку позволяет Сородичам передвигаться по территориям друг друга без немедленного возникновения конфликта.

На простейшем уровне, Пятая Традиция - это приказ для всех незнакомцев, вошедших в город, представиться князю. Представление может быть разнообразным, начиная от простой встречи, до перечисления всей своей родословной (Британские и Датские князи обычно настаивают на последнем - тем самым очень раздражая гостей, которые часто пытаются добавить в свою родословную фальшивых предков), или требованием неких услуг, на время пребывания в городе. Хотя, формально они имеют право так поступать, князья, которые выбирают последний вариант, редко задерживаются на свой должности надолго.
Принимая вампира, который представился, князь дарует этому Сородичу право оставаться, обитать и охотиться в городе. Представившись, вампир признает власть князя, и ему гарантируют, что он не будет убит чистильщиком, который не знает его в лицо.

Всё больше и больше вампиров обманывают или игнорируют Пятую Традицию в эти ночи. Некоторые подозревают, что любое подмандатное деяние по приказу князя может быть ловушкой или предательством. Другие просто не хотят признавать власть князя в любом способе, виде или форме (старшие Сородичи – особенно если данный князь младше их, многие анархи и независимые видят это именно так). Несмотря на это, отказываясь представиться князю, вампир становится изгоем, и от юрисдикции князя попадает под юрисдикцию шерифа и его подручных чистильщиков, а значит, может и не дожить до следующей ночи своего пребывания в городе.

• Шестая Традиция: Уничтожение
Ты не должен уничтожать других твоего вида. Право на уничтожение принадлежит только старейшинам. Только старейшины могут призвать к Кровавой Охоте.

Согласно самым древним записям этой Традиции, она дает право сиру уничтожить любого или всех своих потомков. Под покровительством Камарильи, это право было узурпировано князем, который теперь обладает правом над жизнью и смертью своих поданных. Он не может с легкомыслием пользоваться этим правом, или он рискует получить переворот с целью лишения его власти, но с помощью призвания Кровавой Охоты, князь может приговорить любого Сородича к смерти.
Неотъемлемая часть этой великолепной силы – ограничивается только властью князя, и только князя. Сирам всё ещё разрешается уничтожать своих детей до представления, но во всех остальных случаях уничтожение себе подобных – абсолютно незаконно в доменах Камарильи.
Любой Сородич, который пытающийся узурпировать привилегию князя и окончить не-жизнь другого вампира, в большинстве случаев оказываются на стороне скрывающихся от Кровавой Охоты. Даже сиры, желающие уничтожить дитя, не смогут этого сделать: как только неонат будет представлен - он станет принадлежать городу, а не сиру.
Создание и Уничтожение – два самых могущественных оружия в арсенале князя, и он бдительно охраняет их.

Lex talionis

Существование Сородичей отмечено кровью, как и наказание за нарушение законов этого существования. Большинство Сородичей относят Lex talionis к временам Каина, поскольку он соответствует ветхозаветной заповеди – «око за око, зуб за зуб». Вполне может быть, что это единственное достоверное высказывание Каина, которое известно до сих пор и не искажено временем. Среди молодых и менее традиционно настроенных Сородичей, эта практика называется Кровавой Охотой.
Lex talionis непосредственно связан с шестой Традицией, вероятнее всего, с момента её создания. Шестая Традиция утверждает, что «старейший» может объявить кровавую охоту, и этим «старейшим» считается князь. Хотя другие старейшины в городе могут попытаться объявить охоту, у них нет ни прав, ни полномочий на это. Призыв к охоте остаётся в компетенции князя, и он вправе наказать любого, кто узурпировал это Традиционное право. Любой Сородич, настолько глупый, что откликнулся на призыв к охоте особенно зазнавшегося старейшины, часто подвергается тому же наказанию, которое он нанёс бы цели охоты, хотя делались редкие исключения для непосвящённых в законы Камарильи неонатов и птенцов.

Кровавую охоту могут объявить за такие преступления, как:
• Убийство Сородичей
• Диаблери
• Многочисленные и серьёзные нарушения Маскарада
• Вторжение в домен, в результате которого погиб Сородич или был нарушен Маскарад
• Любое поведение, которое сочтено достаточной угрозой Маскараду и Сородичам города.

Охота официально объявляется в Элизиуме, откуда примогены и остальные присутствующие, как ожидается, разнесут новость об объявлении охоты своим собратьям по клану. Или, по крайней мере, передадут его по так называемому «сарафанному радио».
Любой услышавший призыв должен участвовать в охоте, по крайней мере, номинально, даже если считают это «мероприятие» неприятным или неправильным. К счастью для тех, кто может возражать против охоты, в наступившие времена упадка традиций «участвовать» можно, просто не путаясь под ногами преследователей и не вмешиваясь в их дела. Для некоторых Сородичей охота – такое же бодрящее событие, как охота на лис, которую они, возможно, когда-то вели. Они наслаждаются погоней и борьбой с добычей.
Оказание помощи Жертве охоты опасно и часто является верным способом стать следующей жертвой. Фактически, охота является отличным способом отрезать жертву от её сторонников и союзников. Им придётся либо остаться простыми наблюдателями, либо рискнуть и самим стать жертвой. Это может быть опасной картой в игре князя. Чрезмерное использование охоты в качестве инструмента для удаления политических соперников или изоляции опасных противников, может заставить местных Сородичей задуматься о том, что множество Охот можно заменить одной.

В случае серьезных преступлений (например, содействие Шабашу или грубое и неоднократное нарушение Маскарада), князь имеет право заявить, что каждый Сородич в городе обязан принять активное участие в охоте или отказавшийся рискует стать явным сообщником Жертвы. Особенно параноидальные князья объявляют обязательное активное участие во всех своих охотах, но злоупотребление этой привилегией для многих Сородичей служит доказательством слабого руководства.
Кровавая охота не объявляется просто так, хотя в последние десятилетия к этому методу воздействия прибегают всё чаще и чаще. Любой князь, объявляющий охоту, делает это с полным осознанием того, что Камарилья может вынести на Конклаве своё собственное суждение о ситуации. Подобная угроза достаточна, чтобы удержать князей от объявления охоты в случае, если её мотивы могут вызвать даже малейшие сомнения. Если Конклав решает, что князь объявил охоту без основания, последний может изрядно потерять авторитет среди своего окружения, и его могут даже обременить архонтом в качестве «наблюдателя», который бы держал князя в узде и на верном пути. Если кровавые охоты объявляются в городе слишком уж часто, юстициарий может призвать Конклав свергнуть опального князя, если, конечно, разгневанные подданные не сделают этого раньше.

Иногда кровавая охота используется, как средство для принудительной ссылки, или, проще говоря, для изгнания Сородича из города. Такое понимание Кровавой Охоты используется часто, в частности князьями, вынужденными изгнать Сородича в ответ на возмущение своих поданных, или в тех случаях, когда совершенное преступление не заслуживает смертной казни, но всё-таки не может остаться безнаказанным. Затем Жертва спасается и ищет новое убежище в другом городе, но она делает это, зная, что больше не вернется. И неважно, кто будет в этом городе Князем - Кровавая Охота будет продолжаться до тех пор, пока её цель не настигнет Окончательная Смерть. Имена изгнанных всегда хранятся у шерифов и хранителей Элизиума. А также, в хрониках города теми, при наличии вампиров-летописцев в нем.

Общество Камарильи — это строгая, монументальная структура. Она не так сложна, как может показаться на первый взгляд, и все же она воистину огромна и многогранна. Большинство молодых Сородичей секты могут и не знать, как называется должность того, кто стоит выше князя. Для неонатов уже будет достижением знать иерархию секты внутри города.

Внутренний Круг

Внутренний Круг — это идеальный тайный совет; незримый образец «Незримых Хозяев», о которых говорится в великом множестве теорий заговоров. Сородичи из Внутреннего Круга — именно те, кто дёргают за ниточки всю секту, назначая и снимая юстициариев с равной невозмутимостью. Неизвестно, кто такие вампиры Внутреннего Круга, но никто не может отрицать, что Внутренний Круг является осью, вокруг которой вращается вся Камарилья.
Внутренний Круг собирается раз в тринадцать лет. Во время встречи члены тайного совета назначают юстициариев, определяют и выбирают курс Камарильи на следующие тринадцать лет, и выносят решения по поводу общекамарильских проблем.
Велика вероятность, что члены Внутреннего Круга собираются и в другое время: тайно и для решения каких-то чрезвычайных по срочности проблем и вопросов.
Вполне очевидно, что во Внутренний Круг вхожи могущественные и древние вампиры, и, скорее всего, они - основатели Камарильи.

Юстициарии

Эти шестеро могущественных вампиров избраны Внутренним Кругом, чтобы быть его глазами, ушами, руками, а иногда и кулаками.
Юстициарии обладают огромной властью в обществе Сородичей и Камарильи по всему миру, за исключением, разумеется, Внутреннего Круга. У них одних есть право выносить окончательное решение по делам, связанным с Традициями, и делать это на самом высоком уровне. юстициарий может созвать конклав в любое время, как для руководства, так и для совместного принятия решений относительно политики секты. Когда кто-то из этих могущественных вампиров делает пусть даже вежливый запрос, мало кто из Сородичей осмеливается им отказать. Учитывая то могущество, что оказывается в руках юстициария, эта должность является самой желанной среди старейшин всех кланов Камарильи.
Благодаря своей власти, юстициарии способны обеспечить снятие с должности безумного и деспотичного князя, прежде чем он нанесёт чрезмерный вред городу, или направить волну конфликта против врагов Камарильи. Слово юстициария велико, поэтому он легко может спасти неоната от неминуемой гибели, тем самым отменив приказ любого князя. Но, так же Юстициарий может и отменить награду или статус, выданный князем.
В итоге к юстициариям относятся с благоговением и страхом. Их гнев ужасен, их сила безмерна. Ни один Сородич не смеет отказать им, даже если согласие способствует его погибели. Они ступают по Камарильи словно гиганты и отбрасываемая отбрасывают невероятно длинную тень.

На момент встречи Внутреннего Круга в 1998 году юстициариями были:
Бруджа: Ярослав Пашек
Малкавиан: Марис Стрек
Носферату: Кок Робин
Тореадор: Мадам Жиль
Тремер: Анастас ди Загреб
Вентру: Люсинда

За исключением Мадам Жиль, все юстициарии – новички. Люсинда давно знакома с коридорами власти, но это первое назначение давнего архонта на более высокую позицию.
Ксавье, бывший юстициарий Гангрел, был последним представителем своего клана, занимавшим данную должность, поскольку после того как клан «официально» покинул секту, юстициарий Гангрел больше не требуется.

Архонты

Архонты это ставленники юстициариев, призванные выступать от их имени во благо любых целей. Поскольку юстициарий не может находиться повсюду, где хотел бы, архонт обеспечивает, чтобы его присутствие ощущалось.
Архонтов обычно выбирают из числа анцилл и «молодых» старейшин, которые кажутся многообещающими. Срок пребывания в должности для назначенных Сородичей длится так долго, как того пожелают их начальники. И именно начальник выбирает Сородича на должность, а не наоборот. У юстициария, например, клана Бруджа в команде архонтов будут бруджа, а не представители других кланов.
Далеко не всякий архонт работает открыто, сообщая в первую же ночь своего пребывания в городе о том кому он служит, зачем прибыл и так далее. Часто юстициариям нужно, чтобы архонт выполнял его поручение скрытно и не привлекал к себе ненужного внимания. Тактика: «открыть двери с ноги и во все горло кричать о своих полномочиях» - большая редкость среди архонтов.
Юстициариям часто бывают нужны наблюдатели или другие незаметные исполнители в проблемных городах, и лучшие из них просто появляются, выполняют свою работу и уезжают, вызвав минимум огласки. Архонты не так отдалены от не-жизни обычных Сородичей, как их начальство. Большинство из них способны войти в курс городских дел, не привлекая особого внимания, и завоевать доверие окружающих, которые редко подозревают, что их новый соратник настолько могущественен. Иногда юстициарии выбирают архонтов, больше руководствуясь их знаниями в конкретном вопросе, их навыками или политической смышлёностью, которые далеко не всегда идут бок о бок с высоким положением.
Некоторые князья протестуют против подобных «кротов», но бурные протесты порой привлекают внимание юстициария, который пожелает узнать, что может скрывать расшумевшийся князь, а такое никому не нужно, поэтому чаще всего князья молчат, даже если подозревают, что кто-то в его окружении - архонт.

Аласторы

Почетная и тайная должность. Аласторы — охотники за головами, которые занимаются поиском опасных вампиров (и не только) — преступников из «Красного Списка». Так же, аласторы участвуют в Кровавых Охотах.
В отличии от чистильщиков, аласторы не охотятся на каждого нарушителя Традиций или слабокровного; их задача заключается в поимке самых опасных преступников (по мнению Камарильи, конечно же).
Многие аласторы, со временем, становятся настоящими чудовищами и сами попадают в «Красный Список», становясь мишенью для бывших коллег.
Аласторы подчиняются юстициариям, а выбирают их из архонтов. Куда реже аласторами становятся неонаты или анциллы достаточно проявившие себя или поймавшие кого-то из «Красного Списка» до вступления в должность.

Князь

Очевидно, что Князь является глашатаем Камарильи в управляемом им городе. Теоретически он скорее судья или смотритель, чем абсолютный властелин: князь обеспечивает мир и устанавливает законы, делая всё возможное, чтобы поддерживать порядок в городе и обезопасить его от вторжения. У князя множество проявлений: дипломат, главнокомандующий, законодатель, покровитель искусств, судья и хранитель Традиций.
Есть несколько способов стать Князем города. Первый – сместить прежнего князя. Такой мятеж может принимать любые формы, от бескровного интриганства старейшин до полномасштабной войны, заливающей улицы кровью. Если князь проявляет неспособность обеспечить безопасность города от вторжения, остальные Сородичи могут принудить его к отречению.
Другой способ – стать Сенешалем и надеяться, что князь или умрёт или будет вынужден оставить свою должность. Разумеется, всегда есть возможность поспособствовать такому исходу, если вы готовы сделать некоторые рискованные шаги, способные привести к Окончательной Смерти в случае вашей поимки.

«Подданные» князя ничего ему не должны. Разумеется, поскольку они придерживаются протокола Традиций, у большинства из них есть множество других забот. Князь правит лишь до тех пор, пока способен обеспечивать порядок, пока его подданные в достаточной мере боятся его власти и пока его поддерживают старейшины. Если один из этих факторов исчезает, правлению приходит конец. С другой стороны, если всё на месте, тогда Сородичи города должны смириться с мыслью, что этот князь будет у при власти ещё долго. Во благо стабильности старейшины делают достаточно, чтобы правление князя продолжалось: беспорядки на улицах подвергают опасности Маскарад и увеличивают риск Окончательной Смерти.
Князь получает значительную власть – одна из основных причин, по которой Сородичи стремятся занять эту должность. Он нередко набирает значительное влияние в делах мира смертных, чтобы обеспечить эффективную борьбу с возможными угрозами; немногие склонны предпринимать что-либо серьезное против вампира, способного организовать им мириады проблем в мире смертных, от «случайного» отключения телефонной линии от их Убежища, то не менее случайного задержания местными полицейские до выяснения. Он может без помех создавать потомство, в то время как другие вампиры должны вопрошать его разрешения. Он может распространять свою власть на тех, кто является в его владения, и может казнить своих врагов, объявляя Кровавую Охоту.
Перевешивают ли выгоды тяжесть этого труда – постоянный предмет споров в Элизиумах, но похоже, что так считает достаточное число Сородичей, поскольку в каждом городе идёт непрестанная борьба за трон.

Сенешаль

Сенешаль является личным помощником князя, тем, кому известно обо всём происходящем в данный момент, и (по мнению некоторых остряков) тем, с кем вам придётся договориться, чтобы вы смогли получить желаемое: он руководит многими делами князя и, в каком смысле, является княжеской «связью с общественностью». Если вы хотите поговорить с князем, вы сначала говорите с Сенешалем.
В любой момент Сенешаля могут попросить занять место князя, если тот покинул город по делам, отрёкся или был убит.
Быть Сенешалем значит пропускать через себя огромное количество информации. Не только слухов и праздных бесед, но и важной для князя или даже для всей Камарильи информации.
Сенешали располагают не только доступом к разному роду информации, но и ресурсам княжества. Многие Сенешали могут выступать «Серыми Кардиналами» при слабых, неадекватных или попросту не столь эффективных князьях. Бывали и такие случаи, когда князь полагал, будто бы он правит городом, мня себя невероятно могущественным и влиятельным вампиром, но на деле же он попадал в хитрую путину интриг и манипуляций талантливого Сенешаля.
Не каждый Сенешаль так страстно желает должности князя, как можно подумать.

Примоген

Примогенат или Совет Примогенов - это собрание старейшин города. Советы Примогенов и в нынешние ночи остаются лидерами кланов, занимающих влиятельные позиции в городе.  Как следствие, примогены — это обычно или сильнейшие союзники князя, или его худшие враги.
Очевидно, что Совет Примогенов задуман как законодательный орган, представительство мнений различных кланов относительно управления городом. Подобное определение будет верным лишь в немногих городах. В некоторых Советах Примогенов недостаёт одного или нескольких кланов — их старейшинам запрещено занимать свои места эдиктами князя, или клан полностью состоит из молодых вампиров и старейшины не соблаговолили признать право клана иметь своего представителя.
  Совет Примогенов, состоящий из одержимо цепляющихся за свою не-жизнь Cтарейшин, может стирать в порошок претендентов на трон, слабых князей и прямодушную молодёжь — всё во благо стабильности. Именно его желание подкрепляет право вампира на княжение или обрекает стать кормом для червей. При желании примоген может снять князя с поста с помощью противодействия или выражения вотума недоверия, или же обеспечить долгое правление князя благодаря своей мощной поддержке. Некоторые Советы Примогенов могут превратиться в руководителей города, с которыми князь вынужден постоянно бороться, обхаживать их, спорить или пытаться поставить их на место. С другой стороны, в городах, где князья сильнее обычного, совет собирается исключительно по воле князя, и нередко является всего лишь номинальным собранием.

Секретари Примогенов

Иногда даже самый организованный примоген может оказаться слишком перегружен делами, требующими его внимания. Прибавьте к этому медленный ход дискуссий во время собраний клана, упрямых членов клана и общую вялость голосующих, и задачи примогена могут оказаться невыполнимыми для любого отдельного Сородича. Именно для таких случаев и была создана должность Секретаря Примогена.
Секретарь это не официальная позиция в иерархии Камарильи, а скорее недавний феномен, зародившийся, похоже, исключительно в странах с демократическим правлением. В людских правительствах секретари служат для того, чтобы члены политической партии информировали друг друга о своих действиях, для поддержания плодотворных дискуссий и чтобы собирать вместе нужных представителей, когда приходит время голосовать. В городах Камарильи многие кланы используют секретарей для схожих целей. В княжествах Соединённого Королевства и Соединённых Штатов секретари распространены больше всего.
Примоген может решить не назначать секретаря, когда ситуация того не требует. В конце концов, если в местной ветви клана всего четверо представителей, и один выступает в качестве примогена, информировать остальных ему, как правило, несложно.
Во время собраний клана секретари занимаются стимулированием дискуссий всеми допустимыми способами. Они могут дополнить рассказ деталями, о которых примоген нечаянно забыл, утихомирить самых крикливых представителей клана, чтобы более тихие получили возможность высказаться, задеть кого-нибудь, заставляя его высказать истинную точку зрения, или произнести зажигательную вступительную речь, просто чтобы открыть собрание. Кроме того, секретари могут посещать тех затворников, которые не могут или не хотят присутствовать на собраниях клана по каким-то собственным причинам.
В некоторых городах секретарь считается заместителем примогена, наделённым правом заседать на собраниях примогената, если его хозяин отсутствует, или стоять во время собраний по правую руку от него, выступая в качестве «стенографиста» клана. Обычно секретарь отмечает во время собрания всё то, что примоген может не заметить во время своего выступления или разговора с князем, например – во что одеты другие примогены, их жесты и манеры, тон голоса и реакцию тех, к кому напрямую не обращаются. Такой наблюдательный секретарь будет цениться на вес золота, когда настанет время интерпретировать смысл нетипичных возражений других примогенов.

Гарпия

Гарпии это сплетники, мельницы слухов, дарители статуса. Они – слово, дошедшее до неподходящих ушей, они могут сделать не-жизнь вампира сущим адом из-за совершенного им греха выбора неподходящего галстука или ответа на колкость. Многие лучшие (самые наблюдательные, самые языкастые, самые остроумные) гарпии достигли возраста старейшин, хотя немало одарённых анцилл также пользуются влиянием в этих коридорах власти. Неонаты редко бывают чем-то большим, нежели помощниками и учениками опытных гарпий, просто потому что они ещё новички в нюансах этикета не-мёртвых и не могут понять всей сути происходящего. Неонат, пытающийся подняться до статуса полноценной гарпии, слишком быстро обнаруживает, что сильнейшие коллеги безжалостно обратились против него; из большинства подобных наглецов такое обращение в буквальном смысле вышибает все амбиции. Если ему повезёт, гарпии просто позволят ему попасть в дурацкое положение.
Гарпий редко назначают напрямую. Обладатели необходимых навыков часто бывают представителями элитарных социальных слоёв при жизни, знаменитыми сплетниками, любителями и светскими львами. Как и при жизни, эти мотыльки летят туда, где можно найти блестящих людей, и естественным образом начинают заниматься тем же, чем и раньше. Их не проймешь внешним блеском, они демонстрируют впечатляющее понимание и людской, и вампирской природы, и могут похвастаться непогрешимым умением видеть суть сквозь притворство и показуху.
Предводитель Гарпий в данном домене (которую часто называют Главной Гарпией) занимает почти такую же должность, как Примоген − она говорит за всех Гарпий. Однако если Главная Гарпия скажет что-то сомнительное, и если остальные Гарпии её поддержат − не имеет значения, что именно она сказала. Если Гарпии объединяются против Сородича из-за его поведения − он обречен.
Главная Гарпия имеет право навсегда лишить cтатуса любого Сородича, который уклоняется от выполнения Услуги или вовлечён в серьёзный скандал. Гарпия не жертвует ничем, однако в скандале должна быть доля правды. Гарпия должна предоставить какие-нибудь доказательства собранию Сородичей в то время, когда происходит лишение Статуса. Это минимальное наказание (обычно, за небольшую Услугу). Чем значительнее была Услуга, и чем влиятельнее Сородичи, вовлеченные в скандал − тем серьёзнее наказание.
Главная гарпия может выбрать одного или двух помощников, как правило – в городах со значительным вампирским населением. В конце концов, даже лучшая гарпия вряд ли сможет уследить за событиями, когда Элизиумы собираются и в Академии Изящных Искусств, и в местном Хард-Рок Кафе. В крупных городах-метрополисах, таких как Вена или Лондон, могут находиться по меньшей мере шестеро Сородичей, считающихся главными гарпиями, в дополнение к 20-ти с лишним другим, служащим в качестве дополнительных глаз, ушей и источников информации. В относительно небольшом городе эту должность могут занимать до двух гарпий, хотя то, которая именно из них будет главной – уже другой вопрос (по поводу которого несомненно пойдут бесконечные склоки).
Большинство гарпий принадлежат к «социальным» кланам, таким как Тореадор и Вентру, но кое-кто из Бруджа и более-менее здравомыслящих Малкавиан также занимает эту должность.
Гарпий интересует не только кто кому что сказал, но также и тонкости этикета Сородичей. Есть правильное поведение и неправильное поведение, и гарпии заботятся о том, чтобы всё делалось правильно. Кто-нибудь из «расстрельного списка» гарпий может обнаружить, что его полностью отлучили ото всех крупных общественных сборищ, и не так уж и сложно вызвать подобного рода остракизм. Грубость, неотёсанность, попытки высказаться вне очереди, демонстрация неуважения или вопиющая глупость – всё это может поместить вампира прямо под прицел гарпий.
Пусть кто-то может презрительно хмыкнуть – мол, неодобрение нескольких «старичков» в общем-то мало что значит, гарпии (и их жертвы) осмелятся с ним не согласиться. В век, когда свежайшие новости почти мгновенно передаются по сети слухов, поражающей воображение, гарпии одного города могут обеспечить, чтобы их обидчику оказали не самый сердечный приём в любом посещаемом им городе. Именно гарпии помогают в оценке и фиксации совершаемых сделок. Гарпий нередко привлекают для помощи князьям во время визитов сановных лиц.
В нынешние ночи Гарпии достаточно загружены, занимаясь определением е-мейлов как подходящего или неподходящего способа переписки, правомерностью просьб к старейшине пройти сквозь металлодетектор или вежливыми просьбами, заставляющими потенциального разносчика болезни (например, какого-нибудь недавно пробужденного старейшину) поспешить в лабораторию для проверки.

Хранитель Элизиума

Название этой должности говорит само за себя – данный Сородич отвечает за всё, происходящее в Элизиуме, а обычно – и в его окрестностях. Желающий дать концерт тореадор или Дочерь Какофонии, читающий лекцию о средневековой алхимии тремер, или двое бруджа, дискутирующие о текущих связях Сородичей с полицией – все они сначала должны поговорит с хранителем. Хранитель может отменить мероприятие в любой момент, даже за несколько минут до начала, на основании того, что оно угрожает Маскараду. (Является ли это заявление истинным или ложным – хранитель имеет право пользоваться им по своему усмотрению.)
Подобную власть – пусть она и не так впечатляет, как право чистильщика на убийство, можно использовать очень эффективно; вампир, потративший месяцы на проталкивание своего выступления в Элизиуме лишь затем, чтобы его небрежно отменили, теряет изрядную долю статуса.
Хранители могут принадлежать к любому клану: большинство из них обладает возрастом хотя бы анциллы, который обеспечивает их преимуществами при необходимости нанять или создать достаточную охрану для Элизиума. Вопреки распространённому мнению, большинство хранителей вовсе не Тореадоры. Эти Сородичи в обстановке Элизиума слишком легко отвлекаются от своих обязанностей. Эта работа сопряжена с огромной ответственностью и немногочисленными выгодами. Хранитель отвечает за всё, что происходит в стенах Элизиума во время его дежурства (а обычно – и после).
Пусть эта должность и является престижным назначением и может даровать Сородичу значительный статус и признание, она помещает вампира под почти такое же пристальное наблюдение, как и князя. Поскольку эта должность требует регулярного общения со смертными, Сородичи-чудовища (как по внешности, так и по поведению) не подходят для такой работы, если только не могут каким-то образом маскироваться. Кроме того, назначение обычно проводится коллегиально: хранителя могут изучать в ходе нескольких собраний, выясняя его политику в отношении Маскарада, смертных, безопасности и Элизиума в целом. Гарпии не слишком милосердны к провинившемуся хранителю, если он всё ещё находится достаточно близко, чтобы выслушивать их насмешки.
Хранитель должен еженощно обеспечивать, чтобы в Элизиуме соблюдались основные правила, касающиеся существующих Традиций и Маскарада. Он может отвечать за изъятие оружия на входе, для выполнения этой работы нередко привлекают шерифа. Время от времени Хранитель Элизиума должен выполнять обязанности хозяина, прохаживаясь среди гостей и следя, чтобы всё шло как надо. Если князь требует, чтобы подавались напитки, задача хранителя – раздобыть их. Когда несколько Сородичей желают использовать Элизиум для какого-нибудь мероприятия (например, уроков танца, дебатов или даже музыкального концерта), хранитель должен ловко управиться с социальным календарём и сделать так, чтобы каждый получил свою возможность, и чтобы шумные дебаты Бруджа не помешали безмолвной пантомиме актёра-малкавиана.
Если любопытные смертные заглядывают в окна или несчастный охранник-человек случайно забредает на собрание Сородичей, хранитель должен позаботиться о том, чтобы аккуратно избавиться от незваного гостя. Если происходит событие, привлекающее нежелательное внимание смертных, хранитель должен навести порядок, и для этого он может пользоваться любыми требующимися ресурсами. Однако, если слишком часто полагаться на подобного рода право, можно вызвать недовольство князя, и лучшими хранителями обычно становятся те, кто реже всего привлекают внимание.
«Каков хранитель, таков и Элизиум» – известная поговорка среди власть имущих, и она соответствует истине. Хранитель, который параноидально боится шпионов, держит Элизиум мёртвой хваткой и устраивает встречи, напоминающие собрания заключенных во дворе тюрьмы. Хранитель, увлекающийся искусством, может предпочитать собрания в салонном стиле, куда пустят любого, способного что-то предложить, а хранитель больше интересующийся социальным взаимодействием, будет поощрять вдохновляемые старейшинами заседания, больше напоминающие собрания алгонкинского Круглого Стола.
Среди всех должностей в городе эта обычно чаще всего переходит из рук в руки. Честь назначать на должность очень напоминает политический футбол: её постоянно перебрасывают между князем и примогеном. Кроме того, эта роль предоставляет Сородичу огромные возможности для провала, рано или поздно каждый хранитель кого-нибудь да обидит. Мудрый хранитель знает, когда подать в отставку, глупый будет цепляться до прискорбного конца.
Если вампир грамотно разыграет свои карты, он может избираться на эту должность три или четыре раза в период нескольких десятилетий; талантливых хранителей назначают на этот пост снова и снова.

Шериф

Хотя суть обязанностей шерифа отличается от города к городу, его основная задача – быть «боевиком» князя. Он обычно помогает в «силовых» аспектах правления, занимаясь всем – от принудительной доставки нарушителей на суд до поддержания порядка на улицах и, время от времени, вышибания недоумков из Элизиума. В военное время шерифа нередко просят стать Главнокомандующим, который будет вести подчинённых в бой и координировать военную сторону сражения. Шериф может выбирать для себя помощников (гончих, для более тонкой работы и чистильщиков (если это позволит ему Князь, конечно) - для настоящей грязи), которые действуют всецело от его имени, но для подобных назначений как правило требуется одобрение князя.
Несомненно, львиную долю шерифов поставляют бруджа и оставшиеся гангрелы, но может избираться кто угодно, наделённый хоть какими-то боевыми качествами. После 1998-ого года и исхода ассамитов, а так же попыток последних наладить отношения с сектой, в некоторых городах стали появляться шерифы из этого клана.
Поскольку в обязанности шерифа входит выявление нарушений Маскарада, помимо мускулов он должен обладать и кое-какими мозгами. Прямолинейные вояки встречаются всё реже: нормой стали ловкачи, точно понимающие, где и как применять силу.
Хранитель Элизиума и шериф могут быть лучшими друзьями или худшими врагами. Хранитель, настаивающий на том, что сам будет заниматься безопасностью Элизиума, рискует разозлить шерифа, который считает, что это укажет гарпиям на его некомпетентность. Шериф, без спроса влезающий в обеспечение безопасности Элизиума и Конклавов, может настроить против себя хранителя, оставив его без столь нужной помощи, когда потребуются более строгие меры безопасности (например, тепловые датчики). С другой стороны, когда оба исполнителя работают рука об руку, особенно во время конклавов, они могут сплести сеть, способную удержать даже море.
Хранитель и шериф обычно могут высказываться по поводу назначения друг друга, и нередко бывает, что сработавшаяся пара Сородичей занимает эти посты одновременно.

Гончая

Гончая – это Сородич, с позволения Князя назначенный Шерифом на роль своего помощника. Перед назначением, Шериф (при помощи других своих Гончих) проводит тщательную проверку биографии будущей Гончие. Шерифы могут закрывать глаза на мелкие огрехи, но очевидное неповиновение и неуважение авторитетов может послужить причиной не назначения на должность. Гончие - как и любая должность в силовом крыле Камарильи, должность важная. Абы кого на нее не назначают. Средний возраст Гончих не ниже возраста анциллы, реже - молодого анциллы.
Гончие ведут расследования, следят за порядком и имеют право нарушать Традиции при допросе или для поимки опасного Сородича. Тем не менее, беспредел и постоянное нарушение Традиций могут привести к снятию гончей с должности. В зависимости от личности шерифа и самих Гончих они могут быть как молчаливыми и незаметными ищейками и детективами, так и теми, кто внушает недоверие, страх и с кем никто не хочет иметь дело. Среди Гончих достаточно садистов, получающих неземное удовольствие от "допросов с пристрастием", издевательств над слабокровными и каитиффами и прочими прелестями коррумпированного правосудия Камарильи. Не надо думать, что подобное поведение и неподчинение Шерифу и Князю останется незамеченным. Такие и позволяющие себе говорить и думать лишнего Гончие не задерживаются на своей должности. Нужно ли напоминать, что покинуть свой пост при таком поведении мирно не выйдет?

Гончие — своеобразные детективы или ищейки, и разведчики-диверсанты в военное время; молчаливые или болтливые, занимающиеся своим делом открыто или скрыто. Они напоминают агентов ФБР, ЦРУ, Интерпола и так далее. Не у всех гончих есть «лицензия на убийство», но от домена к домену можно предположить, что некоторые Шерифы (с позволения Князя) развязывают гончим руки и позволяют убивать. Редко когда у Гончих бывает свободное время: у Шерифа много других дел, поэтому если Гончая никого не ищет и ничего не расследует, то он или она занят поддержанием порядка на Элизиуме, помощи другим Гончим или вовсе патрулированием (последнее, впрочем, чаще всего занятие Чистильщиков, но бывает всякое, оттуда - возможные конфликты между одними и другими).
Гончие видят Чистильщиков так же, как и прочие Сородичи Камарильи: палачами, жестокосердными убийцами и социальными отщепенцами. Не нужно думать, будто бы если эти две должности похожи, Гончая и Чистильщик станут друзьями. Скорее всего, все сложится с точностью наоборот. Впрочем, при определенных обстоятельствах, бывают и исключения.

Чистильщик

Некоторые утверждают, что должность чистильщика – пережиток средневековья, более древняя форма шерифа, но другие полагают, что этот пост был создан лишь в последнее десятилетие (и этимология слова столь же нова). Но каково бы ни было происхождение Чистильщиков, сегодня они – неотъемлемая часть ландшафта многих городов Камарильи. От Берлина до Портленда чистильщики получают право очищать границы и пустыри крупных городов. Их целью становятся вампиры-птенцы, созданные без разрешения, нарушители Традиций, а в некоторых городах - анархи и слабокровные дворняги 14-ого и 15-ого поколения.
Детали обязанностей чистильщика варьируются от города к городу. Некоторые князья наделяют своих чистильщиков правом на убийство, чтобы ускорить процесс чистки, в то время как другие настаивают, чтобы ночной «улов» доставляли в Элизиум для суда. Последний факт имеет отношение к распространившимся недавно рассказам о слишком ретивых чистильщиках, атакующих и убивающих вампиров, которые соблюдали правила и были известны в городе, но оказались в неподходящем месте в неподходящее время. Свежая история, гуляющая по Элизумам, повествует о свирепом чистильщике-гангреле, наткнувшемся на троих Сородичей в заброшенном здании на окраинах Милуоки. Поскольку он обладал правом уничтожать любых незнакомых ему Сородичей, чистильщик быстро покончил с троицей, которая не смогла оказать особого сопротивления. Он принёс свидетельства проделанной работы – к ужасу примогена Тремер, который опознал личные вещи троих недавно обращённых неонатов; очевидно, они отправились на поиски уединённого места для проведения ритуала. Князь сначала отказался выгнать чистильщика, но ярость Совета Примогенов и гнев всего клана Тремер заставили его передумать.
Не каждый князь использует чистильщика – вообще-то, многие князья (обычно в небольших или «непрестижных» городах) считают эту должность опасной и ненужной. Правомерность существования чистильщиков всё ещё оспаривается во множестве кругов, особенно касательно наделения этих жандармов правом на убийство. Многие шерифы считают, что чистильщик покушается на их власть, и поэтому могут стать главным препятствием для князя или примогена, желающего ввести должность чистильщика в своём городе. С другой стороны, некоторые шерифы считают, что чистильщики занимаются делами, способными отнять массу времени, которое можно было бы потратить на решение бесчисленного множества других проблем, таких как вылазки Шабаша или упорные охотники - кроме того, подчиняющиеся шерифам чистильщики могут помогать первым со всеми этими заботами.
Многие Сородичи, в основном те, кто обычно селятся на окраинах, и неожиданно большое число «салонных» вампиров, также считают чистильщика потенциальной угрозой: недобросовестный или работающий на врага чистильщик может оказаться кошмаром, особенно если князь предоставляет чистильщику значительную свободу действий относительно слабокровных вампиров. Именно поэтому, в большинстве городов, Чистильщики - головная боль шерифов, поскольку именно он должен направлять их и наказывать в случае необходимости.
Чистильщики, как правило, не самые популярные вампиры в городе. Большинство из них одиночки – даже если не были таковыми изначально, работа меняет их. Мало кто из Сородичей чувствует себя уютно рядом с чистильщиком, и даже князья держатся от своих наёмных истребителей на известном расстоянии. Большинство чистильщиков, ожесточённые и одинокие, скоро начинают пренебрегать обществом Сородичей, предпочитая «работу» Элизиумам.
Некоторые дальновидные Сородичи (обычно имеющие некоторый опыт психологической работы) пытаются вовлечь чистильщиков в местную общественную жизнь, опасаясь, что без социальных контактов чистильщики станут автоматами, машинами для убийства, не способными отличить друга от врага. Подобные попытки обычно не имеют успеха. Некоторые чистильщики отмахиваются от усилий подобных «благодетелей», поскольку те идут вразрез с их мировосприятием, в то время как другие полагают, что искусственное веселье только подчёркивает пропасть между ними и другими Сородичами.

Широкие Массы

Не каждый вампир Камарильи занимает официальную должность, далеко не каждый. Большинство членов секты озабочены собственными делами. У некоторых есть амбиции и они стремятся добиться положения в секте. Эти вампиры уделяют пристальное внимание политическим вопросам и могут потратить десятилетия или даже столетия, строя планы по захвату власти. Другие полностью избегают политики, представляясь каждому князю, а затем вновь скрываясь в канализации или тауматургической лаборатории.
Суть в том, что у каждого вампира впереди есть вечность, и ему стоит найти для себя какое-нибудь занятие, прежде чем навалившаяся скука веков не сведёт его с ума. Активное участие в политике подходит лишь некоторым Сородичам: в конце концов, существует лишь ограниченное число должностей, а продвижение вверх – процесс кровопролитный. Это значит, что Сородичам надо найти другие интересы и отдушины, при этом придерживаясь Традиций и соблюдая Маскарад.
Самое распространённое развлечение Сородичей касается общения со смертными. Это общение может принимать самые разные формы, от занятий искусством (музыкальные группы, состоящие исключительно из вампиров, встречаются на удивление часто) до сделок с корпорациями. Некоторые Сородичи стараются восстановить или изобразить свою человеческую жизнь, живя среди смертных и пытаясь продолжить своё дело или разогнать скуку. Однако чаще всего вампир, решивший тратить свои ночи на общение со смертными, выбирает конкретное поле деятельности – нередко предписанное князем, который не заинтересован в том, чтобы его подданные грызлись из-за особенно аппетитной отрасли – и начинает забавляться своей игрушкой. Сородичи начинают всерьёз покровительствовать своим смертным контактам, относясь к ним с такой же заботой и страстью, с какой садовник ухаживает за дорогим бонсаем. Часто это означает вовсе не истинную заботу, а является вопросом собственничества. Такие вампиры нередко всерьёз интересуются повседневными заботами своих контактов, погружаясь в детали, позволяющие им отвлечься. Иногда Сородичи продолжают вести свой прижизненный крестовый поход и после смерти, но рано или поздно былой интерес гаснет. Форма борьбы остаётся, но мотивация меняется: рано или поздно погоня становится важнее цели. Бывает, что вампиры, достигшие целей, которых добивались в течение многих веков, вскоре после этого впадают в оцепенение; больше нет ничего, способного их заинтересовать.
С другой стороны, есть и такие камарильские вампиры, которых не интересует взаимодействие со смертными. Маскарад – удобный повод избегать встреч с людьми, за исключением питания. Эти отшельники больше интересуются вампирскими делами: тауматургическими исследованиями, вампирской философией, художественным самовыражением или другими устремлениями, доступными лишь тем, кому дарована вечная жизнь. Тем не менее, как и те вампиры, которые вовлечены в Маскарад, Сородичи, озабоченные делами бессмертных, относятся к своим занятиям с такой же страстью. В конце концов, не так важно, чем именно занимается Сородич, как то, чтобы он занимался этим с полной отдачей, не позволяя себе бессмысленно соскользнуть в безумие и вечность.

Котерии

Так или иначе, вампиры – одинокие существа. Они больше не способны видеть свет солнца или общаться с другими, не возжелав при этом испить их крови, и поэтому вампиры обычно уединяются и крадутся в ночи лишь для того, чтобы обеспечить свое существование.
Однако одиночество имеет свою цену для сородичей-изоляционистов. Поэтому молодые вампиры (неонаты и птенцы) часто собираются в группы, чтобы защититься от собственных же старейшин. Подобные группы, известные как котерии, стали обычным явлением в обществе Сородичей по крайне мере в последние сто лет.
Старейшины высмеивают котерии, так как сами они существуют в старомодных убежищах вдали от смертоносных дел смертных. Сравнивая их со стаями животных, которые собираются для охоты или со стаями Шабаша, старейшины часто не понимают, что у молодых, слабых вампиров часто просто нет другого выбора, иначе им придется встретить свою Окончательную Смерть. Одинокий неонат так же может существовать некоторое время, однако если у него не будет того, кто сможет приглядывать за его тылами, то рано или поздно он падет от рук одного из бесчисленных хищников города. По правде говоря, многие старейшины боятся котерий неонатов, поэтому они никогда не признают их. Опытные вампиры подмечают все нарастающую силу котерий, и опасаются их гибкости и современного подхода.
Так что котерии имеют свое право на существование. Неестественные, беспокойные, часто неумелые и почти всегда напряженные, котерии – единственная возможность для тех вампиров, которые хотят от своих не-жизней чего-то большего, нежели простого существования.

Главной целью, по которой вампиры создают котерии (не считая безопасности), являются общий интерес: кровные узы, сходные идеологии, образование банды, практические склонности или простое удобство. Котерии так же разнообразны, как и сородичи, которые создают их.

Элизиум

Многие молодые вампиры рассматривают традицию Элизиума как скучную и пережившую свое время, но это все еще одна из самых соблюдаемых традиций среди каинитов. Князь может объявить часть своего домена Элизиумом — местом без насилия. Сюда приходят вампиры для того, чтобы просто насладиться ночью, подискутировать между собой и поплести интриги. Тут так же проводятся важные встречи между вампирами, так что каждый вампир хоть раз, да побывал там, например, для разговора с князем или со старейшиной. Прежде всего, это поле игры для старейшин, и молодые вампиры не должны забывать об этом.

Элизиум находится под защитой "Pax Vampirica", это значит, что там не должно быть никакого насилия, и то, что Элизиум является нейтральной территорией. Конечно же, не у всех хватает терпения и тут и там можно услышать острое словечко, но от вампиров ожидается то, что они будут держать свой темперамент в рамках. Если же обоюдных извинений становится недостаточно, то зачинщиков просто выдворят из Элизиума и попросят поработать над собой. Если же ситуация выйдет из-под контроля, то князь может наказать зачинщиков.
Обычно Элизиумом являются какие-либо здания культуры, например театры, музеи, галереи и подобное. Часто Элизиумом может быть объявлен ночной клуб или же убежище какого-то Сородича. В любом случае от посетителей Элизиума ожидается приличная одежда и примерное поведение, хотя бы для соблюдения Маскарада.

Правила Элизиума:

На территории запрещено насилие. Многие князья идут дальше и запрещают проносить оружие, чтобы не давать дебоширам шанса его применить.
На Элизиуме запрещено использование Дисциплин. По этой причине вампирам приходится обращаться к более изощрённым средствам для достижения своих целей.
Под страхом Окончательной Смерти запрещено уничтожение предметов искусства. К "искусству" относят так же и создателей искусства, что делает вампиров клана Тореадор первыми сторонниками Элизиума.
Элизиум — нейтральная территория. В это случае следует помнить самое главное правило: то, что произойдет за пределами Элизиума — уже совсем другое дело. Так что, новообращенный, оскорбивший старейшину, должен постараться найти возможность как можно более тайно и незаметно покинуть Элизиум.
Всегда соблюдайте Маскарад. К этому относится прежде всего охота.
Появиться в Элизиуме голодным является признаком плохого тона. Конечно же, небольшого освежения порой хватает, но охота в окрестностях Элизиума тоже может вызвать подозрение. Если Сородич приводит в Элизиум гостя, то он отвечает за его поведение.

Ядром Камарильи, основой ее силы являются кланы вампиров, которые собрались вместе в пятнадцатом веке, чтобы скрыть за Маскарадом существование Сородичей. Отношение, компромиссы и урегулирования между этими кланами, которые помогали им иметь дело друг с другом во многом определили облик Камарильи.

На данный момент основой Камарильи являются шесть кланов. Бруджа, Малкавиан, Тореадор, Тремер, Вентру и Носферату четко привержены Камарилье и всему, что с ней связано. Отступники этих кланов является явным меньшинством – основная масса каждого из них принадлежит к Камарилье. Некоторые Сородичи делают это не из-за какого-то альтруизма ли врожденной доброты, а потому что их старейшины верят, что секта и все ей сопутствующее дает лучшую надежду на выживание.
Разумеется, негласно всегда возникают вопросы, кому же именно она помогает выживать, но дистанция между неонатами и старейшинами достаточно велика, чтобы заявления последних теряли свой явный эгоистический оттенок, пока они передаются от поколения к поколению по нисходящей. Для многих новых Сородичей Камарилья – просто То, Как Все и Должно Быть, и они не задают вопросов – по крайне мере сперва.
Однако даже те, кто становятся беспечны и начинают задавать вопросы обычно возвращаются к тому, с чего начали.

В качестве клана Гангрелы формально покинули Камарилью. Это не значит, что все гангрелы до последнего отреклись от своего членства и покинули организацию, так как осталось еще множество гангрелов, которые считают себя частью этой секты. Однако в целом клан лишен места в правительстве секты, и у него больше нет равных прав с другими кланами. Старейшины клана не заклеймили позором тех, кто решил остаться в Камарилье – так или иначе, у них есть право выбора. Однако теперь следует говорить, что это не гангрелы относятся к Камарильи, а Камарилья относится к ним.
Гангрелы могут занимать самые разные позиции внутри городской иерархии Камарильи, от чистильщиков и даже князей.

Кроме основных кланов Камарилье и отдельно стоящих гангрелов, в секту вхожи каитиффы и таинственные горгульи; за свое место "под сенью Башни" бьются и ассамиты-раскольники, хоть об этом и знают крайне мало Сородичей Камарильи.
Сородичи из Независимых кланов, Линий крови и даже Шабаша - тоже встречаются в секте. В городах Камарильи вы вполне можете встретить одинокого самеди, развлекающую сливки камарильского общества Дочерь Какофонии, торговца-сетита, с улыбкой принимающей все-все правила местного придурковатого князя, а может быть новым шерифом в вашем городе стал один из этих ассамитов-схизматиков?
Все перечисленные выше - не правило, и может статься так, что кроме представителей кланов Камарильи, в городе не будет Сородичей иных кланов. Все-таки Независимые вампиры на то и Независимые чтобы оставаться независимыми.

Формально оставаясь частью Камарильи, движение анархов хотя бы на словах чтит Шесть Традиций. Однако анархи немного иначе смотрят на эти законы, нежели окостенелые старейшины, и подчиняются баронам-анархам совсем не так, как владетелям камарильских доменов.

• Первая Традиция: Маскарад
Ты не будешь раскрывать твою природу тем, кто не твоей крови. Если ты сделаешь это, ты будешь лишен прав твоей крови.

По этому поводу, по крайней мере, разногласий нет. Подавляющее большинство анархов полностью признаёт важность поддержания этой иллюзии. Хоть мало кто из них настолько стар, что помнит ночи Инквизиции, в массе своей они – порождения современного мира, и им хорошо известно, на что способно нынешнее вооружение смертных.

По правде сказать, юные анархи порой вольно трактуют пределы нарушения Маскарада. Многие из них продолжают поддерживать контакт с теми, кто был им дорог до Становления, и некоторые зашли так далеко, что открыли свою истинную сущность тем, кому доверяют. Такая практика крайне осуждается более старыми и мудрыми Сородичами, и встречается нечасто. Тем не менее, это лишь вопрос времени, когда такой молодой анарх разговорится не с тем, с кем следовало бы – с кем-то, кто не только перескажет эту историю другим, но и убедит их поверить в неё.

Серьёзное нарушение Маскарада – одна из тех немногих вещей, которые могут заставить даже самого яростного бунтаря-анарха работать рука об руку с наиболее старомодными старейшинами Камарильи. Только настоящий идиот (или сумасшедший) не способен осознать опасность, которую влечёт за собой подобное происшествие.

• Вторая Традиция: Территория
Твоя территория принадлежит только тебе. Все остальные должны выказывать уважение к тебе, находясь в ее пределах. Твое слово - закон, пока ты на своей территории.

Насчёт этого анархи не особенно беспокоятся. Они предпочитают оказывать лидерам Сородичей то уважение, которое они заслужили своими действиями и политикой, и они не станут уважать кого-то только за то, что это старейший Сородич города или самый суровый правитель во всей округе. Большинство из них понимают, что это правило имеет и обратную силу, и не требуют от окружающих, чтобы те выказывали им почтение, которого они не заслужили. Эта позиция в большей степени, чем всё остальное, приводит к проблемам между анархами и местными Князьями во многих городах Камарильи. По той же причине бароны предпочитают не использовать всю власть, которой располагают.

Умные анархи скрывают свою неприязнь хотя бы под тонким покровом вежливости, когда находятся за пределами своей территории. Менее умные поднимают шум и гам в Элизиумах, рисуют граффити на стенах убежища Князя, а иногда даже поджигают здания, принадлежащие местным старейшинам… и в результате часто оказываются нанизанными на когти чистильщиков. Такое поведение может обеспечить им некоторую долю уважения со стороны их более осмотрительных собратьев, но нужно отметить, что умные анархи предпочитают вести себя тихо и благодаря этому сохранять не-жизнь, чтобы иметь возможность и дальше помогать тем, кто до сих пор «носит старейшинам косточки».

• Третья Традиция: Потомство
Ты можешь стать Сиром другого только с разрешения твоего Сира. Если ты создашь другого без разрешения Сира, ты и твой потомок будете уничтожены.

Если и есть настоящий повод для разногласий между разными группами анархов, то вот он. Среди масс распространено мнение, согласно которому старейшины Камарильи поддерживают эту Традицию лишь для того, чтобы перевес оставался на их стороне. Когда «старики» карают смертью за создание потомства всех, кроме себя самих, они тем самым удостоверяются, что молодняк не вырастет настолько, чтобы угрожать им. Для многих неонатов свобода создания потомства – главное право. Некоторые присоединились к движению анархов лишь потому, что хотят свободно выбирать, когда, где и кому давать Становление.

Проблема, конечно, в том, что Бароны и другие лидеры движения могут видеть дальнейшие перспективы развития этой ситуации. Им понятно, что «контроль рождаемости» всё же необходим, не говоря уж о том, что для определения пригодности кандидата к Становлению нужно нечто большее, нежели желание ослеплённого похотью неоната. Если не будет никаких ограничений, территории анархов быстро окажутся перенаселены беспечными, неконтролируемыми толпами неонатов, не имеющих ни малейшего представления о сообществе Сородичей и ни малейшего осознания того факта, что от охотников нужно держаться подальше, пока они не спалили всех детей Каина к чертям.

К сожалению, пока не удалось найти способ донести эту мысль до молодняка. Большинство людей (и вампиров) не любят, когда им говорят, что их суждениям не доверяют. Любая попытка Баронов заставить соблюдать Третью Традицию силой встретила бы яростное сопротивление со стороны большей части членов секты, и в то же время без этого в недалёком будущем анархов ждут крайне разрушительные последствия, вплоть до явного нарушения Маскарада. Если бы Камарилья осознавала всю опасность этой ситуации, она бы, наверное, уничтожила движение подчистую, а не считала анархов идеологическим оппонентом, как сейчас.

• Четвертая Традиция: Ответственность
Ты создаешь свое собственное дитя. Пока твое потомство не станет самостоятельным, ты будешь управлять им во всем. Его проступки - это твоя ответственность.

Меньшая часть членов секты хочет полностью отменить эту Традицию. В обществе, основанном на свободе личности и меритократии, один Сородич не может нести ответственность за действия другого. Разве суд смертных отправит в тюрьму женщину за то, что её сын застрелил полицейского? Тогда почему сир должен страдать за грехи своего потомка?
Но большинство анархов признают необходимость порядка, и особенно это касается самых молодых. Они не обязательно считают, что сир должен наказываться за проступки потомка, но они, по крайней мере, согласны, что тот Сородич, который плохо выбирал Дитя для Становления, отвечает за то, чтобы исправить последствия его действий. Пока кровосос готов принимать такую ответственность и, если необходимо, остановить своё Дитя и наказать его, большинство баронов согласны отпустить неудачливого сира без каких бы то ни было последствий для него.

• Пятая Традиция: Гостеприимство
Уважай чужую территорию. Попав в чужой город, ты должен представиться тому, кто правит в нем. Если ты не будешь принят, ты - ничто.

Домен – лицевая сторона монеты, Гостеприимство – оборотная. Анархи вполне рады представиться тому Барону или Князю, которого уважают, но не чувствуют никаких угрызений совести перед теми, кого ни во что не ставят (ну, если они уверены, что это им сойдёт с рук – знаменитого своей свирепостью Чистильщика бывает достаточно, чтобы загнать анархов в Элизиум, вне зависимости от их чувств к Князю).

Можно было бы ожидать, что анархи будут чаще представляться Баронам, своим собратьям по секте, чем Князьям Камарильи, но на самом деле это не вполне верно. Вообще-то большинство анархов действительно уважают Баронов больше, чем Князей. Но по той же причине они знают, что среднестатистический Барон намного менее печётся о правилах и законах, и они могут избежать визита к нему без последствий. Со своей стороны, бароны предпочитают, чтобы их товарищи представлялись им, приезжая в их домены, но они в курсе, что принудить к этому анархов, не породив уйму проблем, нереально, и это того не стоит. Некоторые полагаются на информацию, собранную чистильщиками, но остальные просто отмахиваются от этой проблемы и вновь возвращаются к своим делам.

• Шестая Традиция: Уничтожение
Ты не должен уничтожать других твоего вида. Право на уничтожение принадлежит только старейшинам. Только старейшины могут призвать к Кровавой Охоте.

Анархи охотно следуют этой Традиции… обычно. Секта не одобряет Баронов, которые приговаривают к казням без веских на то причин; это вам не Камарилья, где Князь может позволить себе какую-нибудь чушь вроде «Он оскорбил меня! Обезглавить его!». До тех пор, пока анархи верят, что их лидеры никого не казнят и не объявят Кровавую охоту, если только обвиняемый не виновен в по-настоящему тяжких преступлениях, они согласны следовать за бароном в тех ситуациях, когда Окончательная Смерть в самом деле необходима.

С другой стороны, некоторые анархи не хотят дожидаться решений лидеров. Если Сородич совершенно точно виновен в преступлениях против секты, против своих товарищей-анархов или против Маскарада, Суд Линча становится законом ночи. «Его нельзя было оставлять в живых» – нормальное обоснование убийства в глазах многих, и они вполне согласны взять весь труд на себя. Баронов это не очень-то радует, но нет реального способа уберечь свой домен от нарушений Шестой Традиции, поэтому обычно они спускают их на тормозах (до тех пор, пока жертва не была важной персоной – тогда приходится показать пример).
Важно отметить, что всё это не оправдывает (по крайней мере, обычно) бессмысленное насилие. Когда происходит что-то в этом духе, практически всегда на то есть веская причина – или же линчеватели искренне верят, что эта причина существует. Даже наиболее буйные анархи держат в узде свои разрушительные наклонности, находясь на своей территории, а не во владениях Камарильи.

Во многих случаях отличие между анархами и вампирами Камарильи или Шабаша заключается в тактике – в не меньшей степени, чем в идеологии. Члены других сект могут плести заговоры против своих старейшин, однако целью их интриг обычно является личная выгода. У анархов всё не так – у них существует определённая вера в то, что «если старейшины не поделятся властью, её не будет ни у кого». Такой доходящий до самоотречения эгалитаризм заставляет многих не состоящих в движении Сородичей думать, что анархи занимаются самобичеванием. «Да они же просто завидуют», говорят такие Сородичи, полагая, что анархи отвергают тех, кто добился недоступных для них самих успехов. Сами же анархи часто считают себя стоиками или мучениками, страдающими ради чужого блага и надеющимися, что те, ради кого они сражаются, наконец это заметят.

Многие наблюдатели со стороны не могут понять, что еженощная не-жизнь анархов отнюдь не состоит из сплошной политики.
Анархи – это не фанатичные агитаторы, существующие только ради того, чтобы бросать вызов установленному порядку. Да, политическая борьба занимает в не-жизни анархов существенное место, но лишь полный глупец не способен понять, что прежде всего они, как и все прочие Сородичи, – вампиры. Как бы мог анарх подниматься каждую ночь и продолжать свою борьбу, если бы он не питался кровью? И разве Не-жизнь стоила бы того, чтобы не-жить, если бы вся она состояла лишь из размахивания кулаками и произнесения обличительных речей? Нет, анархи страдают от тех же угрызений совести, от тех же тягот посмертия, от тех же ускользающих воспоминаний из своих смертных жизней, что и все прочие Сородичи.
Меняются лишь обстоятельства.

Так что же анархи делают? В нынешние времена быть анархом – значит не просто из ночи в ночь нападать на местного Князя или на саму идею Князей, если не удаётся напрямую противостоять им.

Питание

Анархи поставили самих себя в весьма сомнительное положение. Отмежёвываясь от Камарильи, они, казалось бы, отказываются от ценностей, исповедуемых Башней Слоновой Кости. В общественных и политических кругах у них из-за этого могут возникать проблемы, но на то они и рассчитывают. В чём они по-настоящему оказываются ущемлены, так это в получении драгоценного витэ, позволяющего им восставать каждую ночь.
Сам акт питания у анархов совершенно обычен. Одни охотятся, как хищники, другие – как «похитители крови», тогда как некоторые ограничиваются кровью животных или кормятся на соблазнённых смертных. Главный предмет беспокойства анархов (вне зависимости от того, знают они об этом или нет) составляет то, в чьём домене они «браконьерствуют».

Порой случается, что злополучный анарх питается в домене другого Сородича. Какой-нибудь Старейшина может крайне разозлиться, узнав, что стая самопровозглашённых изгоев-революционеров, по выражению одного достопочтенного тореадора, «претендуют на то, что причитается господину». В таком случае старейшина явно демонстрирует откровенно феодальное восприятие домена, но беспокоиться, тем не менее, есть о чём. Анарх в лучшем случае воспринимается как вор, в худшем – как мишень для наиболее жестоких попыток старейшины стребовать компенсацию. Даже более молодые Сородичи неохотно делятся выгодой от владения доменом, и не без причины: если до старейшины, поручившего юному кровососу домен, дойдут слухи о том, что тот позволял анархам там кормиться или даже помогал им, провинившийся неонат мигом лишится даже самой крошечной территории.
Для Сородичей, владеющих доменом, это обоюдоострый меч. Позволить анархам питаться без разрешения – значит показаться их доброжелателем; прогнать их – значит не только заслужить их ненависть, но и лично впутаться в передрягу. Это, конечно, не означает, что владелец домена сам вынужден патрулировать улицы. Он может обратиться к усердному шерифу или чистильщику, а то и подкупить какого-нибудь бандита из клана Бруджа, чтобы тот проломил черепа паре анархов, но всё равно эта мелочь требует урегулирования, – как будто владетелю домена не хватает других еженощных проблем.
Анархи, отрицающие владычество доминирующей в городе секты, отказываются заодно спрашивать разрешения утолять жажду у Князя или Архиепископа Шабаша.
В большинстве случаев Князья делают вид, что ничего не заметили: если анархи не представляют явной угрозы, следить за ними и ждать, пока они совершат какое-нибудь мелкое нарушение, затратно и обременительно. В конце концов, Камарилья претендует на то, что в ней состоят все Сородичи (даже самые агрессивные), и она не может определять, кому она предоставляет базовые привилегии, а кому нет.
Однако наиболее строгие (или благоразумные - смотря с какой стороны посмотреть) Князья считают, что раз уж анархи открыто заявляют, что не поддерживают Традиции Башни, да будет так – пускай не признают, тем самым лишаясь всякой защиты и выгод, предоставляемых этими Традициями.
Таким образом, в городах таких князей анархи оказываются вне закона.

Общественные отношения

Как и все Сородичи, анархи стремятся попасть в компанию себе подобных хотя бы для того, чтобы похвастаться своими достижениями или на несколько часов избавиться от мысли о том, что они – кровососущие ночные демоны. Общественные институты у них практически те же самые, что и в Камарилье, с небольшими отличиями.

Учитывая близость к Камарилье, нет ничего удивительного в том, что анархи стали организовывать свои Элизиумы и салоны. Естественно, подобное привлекает внимание и вампиров лояльных Камарильи – не сказать, что они такие уж редкие гости на тех же Элизиумах, хоть и на таких Элизиумах они не считаются неприкосновенными, поэтому гости из Камарильи возвращаются с подобных сборищ помятыми и со следами когтей и клыков, если возвращаются вообще.
Само существование Элизиумов у анархов вызывает определенное недовольство у самих анархов, и противников существования Элизиумов у анархов внутри их движения достаточно много: по их мнению, призвание движения не в том, чтобы копировать Камарилью, а в том, чтобы преобразовывать их в некие работающие и новые, уникальные политическому курсу движения модели. Таким образом, можно смело сказать, что Элизиумов проводимых анархами и для анархов немного и находятся они в тех городах, где достаточно сильный и уважаемый Барон может не только их организовать, но и поддерживать достаточно долгое функционирование.
Салоны анархов во многом схожи с салонами Камарильи. В основном, анархи используют этот вид социальной активности для философских и политических бесед в непринужденной и спокойной обстановке. В отличии от салонов Камарильи, следование моде и какому-то высокому дресс-коду – не правило на сходках анархов. Чем-то их салоны напоминают посиделки молодых революционеров, за исключением того, что вряд ли кто-то из Камарильи придет их разгонять. Анархи, финансирующий и организующий подобные мероприятия, считает себя активным участником диспутов и события, нежели богатым и тщеславным покровителем.
В салонах Анархах не редки и гости из Камарильи, желающие подискутировать с анархами о, например, виденье будущего Сородичей – иногда подобные диспуты заканчиваются потасовками.
Салоны анархов нельзя назвать унылыми, но обычно определенно мрачны, аскетичны и направлены на интеллектуальную деятельность, а не показ мод или пережевывание слухов с целью сплести новую вереницу интриг.
Ключевое слово здесь – «обычно»: члены Камарильи, желающие продемонстрировать свою утончённость, вполне могут устраивать салоны, представляющие собой нечто большее, чем просто клубы для Сородичей, а некоторые салоны анархов, задуманные как площадки для критики Традиций с позиций неомарксизма, в итоге превратились в места вошедших в городские легенды побоищ.

У клана Бруджа анархи переняли так называемые гвалты. Теоретически гвалты аналогичны салонам, но проходят иначе. Салон – это обычно небольшое собрание анархов, посвящённое обсуждению новой идеи, политической философии или любимой теории. В свою очередь, гвалт – это нечто вроде «ночи свободного микрофона» на территории анархов. Каждый, даже не анарх, может прийти туда и высказать своё мнение по совершенно любому вопросу. Единственная формальность заключается в том, что это состязание в популярности. Тех, кто выражает непопулярные идеи, могут освистать или стащить с кафедры (и такое случалось), тогда как защитников более широко признанных взглядов вызывают на бис и даже вынуждают импровизировать во избежание, так сказать, определённого физического дискомфорта.
Как и в салонах, дела здесь могут пойти наперекосяк, если кто-то решит, что гвалт это позволяет. Нередко можно увидеть банды смертных или внушительно выглядящих гулей, дежурящих неподалёку от места гвалта на случай, если собравшиеся анархи позволят своему пылу выйти за рамки разумного.

Другой обычай, заимствованный у Бруджа и упоминающийся в одном ряду с гвалтами – рейв. Рейвы – вторая по важности (первая – открытые действия анархов против других сект) причина того, что движение считают агрессивным. Рейвы анархов – это вечеринки, очень похожие на те, что проводят бруджа, и с той же вероятностью влекущие за собой ущерб личности и имуществу; однако анархи идут чуть дальше. С иронией или совершенно искренне (среди анархов много и первых, и вторых), но каждый рейв анархов организуется по конкретному поводу.
Анархи могут устроить сбор пожертвований, – не только для того, чтобы помочь тому делу, ради которого они всё это устраивают, но, и чтобы набить собственные карманы, – и мало ли что ещё, лишь бы обеспечить себе возможность расслабиться, отдохнуть, хорошенько помахать кулаками разок-другой… в общем, чтобы повеселиться так, как будто нынешняя ночь будет последней. Эти мероприятия обычно открыты для посещения всеми Сородичами, но прежде всего они дают возможность анархам со всей округи съехаться и пообщаться.
Рейвы анархов обычно включают громкую музыку, накачанные выпивкой или наркотиками сосуды, горстку «девственных» кровавых куколок и любые прочие непотребства, которых только может пожелать анарх. Это отнюдь не утончённые мероприятия, и они не предназначены для болтовни, в отличие от салонов. Рейвы – это безбашенные тусовки, и большинство их посетителей рискуют вернуться домой с новыми шрамами. Их проводят там, куда никому не придёт в голову сунуться – в доках, на складах, в заброшенных туннелях метро, даже в списанных городских автобусах.
Если такие места достаточно изолированы от солнечного света, вечеринка может длиться несколько ночей подряд – днём приглашённые Сородичи отсыпаются, а вечером восстают, чтобы продолжить развлекаться.

Борьба

Когда анархи принимают участие в своём основном конфликте с Камарильей (и, реже, с Шабашем), они делают это различными способами. О тактиках говорить сложно, поскольку их столько же, сколько и анархов, поддерживающих общее дело, но некие тенденции за время существования движения всё же оформились.

Круши и хватай
Часто принимаемая за единственно приемлемый среди анархов стиль восстания, тактика «круши-и-хватай» популярна в основном среди молодняка. Этот незамысловатый и (по крайней мере, в долгосрочной перспективе) создающий больше врагов, чем союзников, метод эффективен только «здесь и сейчас».
Эта тактика состоит в открытых, разрушительных атаках на сферы влияния доминирующей в городе секты. Сторонники метода «круши-и-хватай» поджигают убежища, ранят и убивают агентов противника, бьют витрины принадлежащих Сородичам магазинов, – словом, всячески пытаются навредить всему, что находится в принадлежащем врагу домене или считается его имуществом. Поначалу, если не всегда, это болезненно и пугающе эффективно.
Такие вопиющие действия приводят к тому, что большинство Сородичей считают анархов сектой террористов и сторонников хаоса. Более тонкие тактики никогда не бросаются в глаза – на практике все видят только проявления метода «круши-и-хватай».

Голова к голове
Некоторые анархи утверждают, что нет никакой разницы между тем, как ведут свои дела их собратья по секте и тем, как это делают все прочие Сородичи. Более умеренные анархи часто занимают эту позицию и соперничают за домены и влияние в тех же областях, что и другие вампиры, играя в Джихад так, словно секте всё равно, каких взглядов кровосос придерживается.
С точки зрения Сородичей, использующих эту тактику, основная цель движения анархов – перестроить существующее общество так, чтобы оно заработало, а не заново изобретать колесо. С Традициями, считают они, всё в порядке, просто их неверно интерпретируют, и слишком много власти оказывается в руках одного Сородича. Когда властью можно злоупотребить, любой кровосос, имеющий малейшую возможность распоряжаться судьбами других Сородичей, станет применять её неправильно. Именно поэтому они присоединились к движению – чтобы исключить любую возможность произвола.

Медовые губы, ядовитые речи
Излюбленный метод наиболее опытных и наименее безрассудных анархов, а также старейшин секты, интеллектуалов и идеалистов, представляет собой тактику «круши-и-хватай», применяемую менее очевидным образом. Акцент смещается с крушения на хватание – с каждым ценным предметом, который анархи прибирают к рукам, старейшины Камарильи теряют ещё одно оружие, которое могли бы обратить против своих потомков, так что революция только продвигается вперёд.
Проблема здесь в том, что приходится хранить в тайне всё, чего удалось добиться. А если главной целью этого метода является мошенничество, то как можно гарантировать, что анарх, забравший что-то у старейшины, будет использовать это имущество ради общего блага, а не только себе в удовольствие? И в самом деле, многие анархи-перебежчики, вновь примкнувшие к Камарилье, некогда были сторонниками этой тактики и отточили свои навыки, применяя её.

Существует и множество других тактик, применяемых движением Анархов США и во всем мире, словом - там, где они есть. Эти тактики порой являются копиркой тактик реально существовавших или еще существующих революционеров, повстанцев и так далее.

На функциональном уровне в движении анархов есть Сородичи, выполняющие все те же самые задачи, что и в Камарилье. У баронов есть свои советники и стражи порядка, часто они пользуются услугами совета единомышленников, а некоторые даже обзаводятся устойчивыми котериями бойцов и разведчиков, выполняющих полицейские и военные функции.
Ни одной из этих должностей, так или иначе, в представленном ниже списке нет. Лидеры анархов действительно могут прибегать к их использованию, и существенная часть движения может признавать их необходимость, но это не означает, что они позволят узнать об их существовании другим Сородичам или даже другим анархам.

Всё дело в восприятии. Анарх-барон (или другая важная шишка), который замашками слишком сильно напоминает члена Камарильи, быстро лишится поддержки своих собратьев по секте, а то и окажется осаждён наиболее кровожадными из них. Вы можете быть Шерифом Баронессы Роупер во всём, кроме звания – но вам однозначно лучше представляться её «партнёром», если вы не хотите проблем.
Лидеры анархов хорошо знают, что существенную часть поддержки им оказывают молодые, горячие кровососы, которые ещё не осознали, что не-жизнь – это нечто большее, чем выжигание всего подряд. Пока до них это не дошло, лидеры движения предпочитают не шокировать их сообщением о том, что на самом деле присматривают за ними ничуть не менее пристально, чем старейшины Камарильи.

Бароны

На самом деле это всего лишь универсальное название, обычно используемое анархами. Согласно наиболее простому толкованию, барон – не более чем эквивалент Князя в движении анархов.
Анархи, – по крайней мере, те из них, что уже накопили некоторый опыт, – знают, что любая территория, на которой обитают хотя бы несколько Сородичей, нуждается в ком-либо, кто будет её контролировать.
Само название титула было выбрано из-за менее «деспотичной» окраски в отличии от того же Князя, в средневековье, являющегося практически абсолютны властителем, выше которого стоял лишь король.
Впрочем, среди анархов встречаются такие, которым кажется, что любой намёк на феодальное общество неприемлем, и соответствующую должность лучше обозначать более современным термином: «губернатор», «президент» и так далее. Однако, умудренные опытом (или просто Старейшины) движения настаивают на употреблении титула «Барона», и не только из-за более «благородного» звучания, но и ради того, чтобы не было путаницы с современными званиями и должностями в обществе смертных.

Бароны-анархи, как правило, не устанавливают в своих владениях каких-либо строгих правил; они вынуждены избегать диктаторского поведения по отношению к своим подчинённым. Вместо этого большую часть времени они проводят, разбирая конфликты и споры между Сородичами, ведя переговоры с другими местными лидерами (как из движения, так и из других сект) и следя за соблюдением Традиций – анархи не столь глупы, чтобы навлекать на себя гнев мира смертных, так что некоторым правилам обязаны подчиняться даже они.
На практике барон является Сородичем, на котором лежит вся та же самая ответственность, что и на князе, но который не имеет соответствующих регалий. Он не может рассчитывать на уважение, которое внушает титул князя, потому что не имеет соответствующей силы. Вдобавок к тому, что у барона меньший политический вес, чем у князя, он не обязательно старейший или наиболее могущественный Сородич региона. Анархи верят в систему, вознаграждающую заслуги, и это значит, что лучший администратор города (и, соответственно, лучший барон) может быть семидесяти лет от роду и казаться слабаком по сравнению с безжалостным князем соседнего города, в последний раз видевшим солнце три века назад.

Если для того, чтобы контролировать толпу вампиров, которые не хотят, чтобы ими управляли, нужно очень много работы, но это не приносит никаких личных привилегий, какой Сородич в здравом уме возьмётся за это дело?
Ответ довольно неожиданен: тот, который уверен, что сможет таким образом сделать что-то хорошее. Эта позиция совершенно нетипична для остальной Камарильи и абсолютно незнакома Шабашу.
Так или иначе, истина такова: многие бароны анархов занимают эту должность потому, что чувствуют себя ответственными за состояние секты и достижение её целей. Не ради личной славы (которой они толком не добиваются), не ради власти над Сородичами (которой они получают ещё меньше), но из подлинного чувства гражданского долга, которое большинство вампиров утрачивают вместе с половым влечением.

Естественно, среди анархов достаточно баронов, которые делают то, что делают, ради власти внутри секты. Да, власти будет не так много, как у Князя в Камарилье, но она все-таки будет – и это лучшее, что может предложить движение.
Такие бароны мало отличаются от баронов-идеалистов, разве что, в нужный момент, могут встать на ту сторону, которая даст им больше, вне зависимости от справедливости или ее отсутствия.

Баронство

Баронства – территории с менее чёткими границами чем домен князя. Когда анархи говорят о бароне, они в самом деле могут назвать его или её, например, «Джеральдин Роупер, баронесса Сан-Бернардино», но это будет упрощением. На практике баронство простирается ровно настолько, насколько местные анархи признают власть барона (или насколько их «убеждают» в этом). Чем дальше барон удаляется от центра своего влияния, тем меньше уважения ему выказывают (у анархов это ещё более явно, чем у князей Камарильи). Лишь изредка случается, что влияние барона простирается на весь город. Чаще всего, особенно в крупных городах, находятся сразу два, три, а то и больше баронов, каждый из которых имеет свою компетенцию в границах одного баронства или, что тоже бывает, разные территории, порой соприкасающиеся границами.
Бароны могут быть как соперниками, так и союзниками. Утопический мир между баронами ради общего дела движения Анархов – не миф, но редкость, и ссоры между баронами и баронствами случаются куда чаще.

Эмиссары

В общем-то, это неформальный титул: эмиссары могут также называться послами, герольдами, а самые циничные члены секты зовут их не иначе как «расходными материалами».
Странно и смешно, но некоторым анархам приходится идти к представителям других сект с оливковой ветвью, торговаться, договариваться, играть в дипломатию – иначе движению не выжить.

Обычно эмиссары назначаются баронами, хотя иногда их выбирают открытым голосованием (в городах, где нет баронов, или в странствующих котериях, не имеющих явного лидера). Некоторые анархи просто хорошо подходят на эту должность и обнаруживают дипломатический талант. Работа эмиссаров состоит в том, что они приходят к лидерам других сект и пытаются убедить их в том, что в их интересах помочь анархам – или хотя бы оставить движение в покое.
Эмиссарам чаще всего поручают договориться с князьями или другими старейшинами Камарильи. Пусть анархи и держатся особняком, они остаются частью Башни; кто-то должен заботиться об их интересах, а сами старейшины, разумеется, не имеют для этого стимулов. В городах Камарильи задача эмиссаров чаще всего состоит в защите других анархов, которые подверглись наказанию со стороны князя из-за разногласий в трактовке Традиций. Если допущенное нарушение относительно невелико, большинство Князей легко отпускают провинившегося, подвергнув его минимальному наказанию.
Если эмиссар достаточно убедителен и предлагает выгодную сделку в виде персональной услуги, тоже есть вероятность успеха (нередко эмиссар, если ему это позволяют, сначала встречается с обвиняемым и договаривается с ним о том, что он, обвиняемый, будет должен услугу ему, эмиссару; это даёт посланнику возможность впоследствии переложить исполнение долга на того, из-за кого он этим долгом обзавёлся).
Если проступок серьёзен, эмиссару приходится проявить всё своё красноречие, чтобы добиться освобождения товарища. Некоторые эмиссары приобрели примерно такую же репутацию, какой в смертном обществе пользуются лучшие адвокаты, и им приходится нередко разъезжать по всей стране, защищая какого-нибудь особенно важного для движения анарха от какого-нибудь особенно разгневанного Князя.

Реже всего эмиссаров отправляют к Шабашу. Это нередко самоубийственные миссии. Анархи, несмотря на все их лозунги и размахивания кулаками, формально остаются частью Камарильи, и опытные шабашиты это знают. Порой бывает, что у сообщества анархов есть предложения к Мечу Каина или странствующая котерия надеется откупиться от Шабаша чем-то более ценным, чем собственное витэ – в таких случаях грамотный переговорщик со стальными нервами просто необходим. Правда, никто в здравом уме на это не подпишется, и многие анархи, прежде яро ратовавшие за «общее дело», внезапно вспоминают, что у них есть срочные дела, когда барон начинает подыскивать добровольцев для такой миссии.

Счетовод

Бароны территорий, занятых анархами, не очень-то преуспевают в том, что касается Традиции Гостеприимства. Хорошо, если барон знает хотя бы половину тех Сородичей, которые на данный момент находятся в его домене. Некоторые бароны принимают ситуацию как должное, но другие разработали службу осведомителей, чтобы устранить эту проблему.
У счетоводов много прозвищ среди рядовых анархов: шпики, крысы, стукачи, доносчики, соглядатаи, ликвидаторы, полицаи и т.п.

Работа счетовода проста. Они часто наведываются в Кормушку, в пригороды, в ночные клубы – словом, в любые места, которые могут привлечь Сородичей, особенно молодых и недавно прибывших в город. Ликвидаторы наблюдают, фиксируют имена, запоминают лица, а когда возможно – также способности, привычки, клановую принадлежность и любые другие приметы Сородичей. Собранная информация не служит для каких-нибудь гнусных целей: счетоводы просто регулярно докладывает барону об увиденном, чтобы тот хотя бы знал, кто сейчас находится в его владениях.
Да, работа счетовода совершенно не связана с насилием, но анархов она беспокоит. Что может удержать нечестного счетовода (или, что ещё хуже, счетовода, который работает на нечестного барона) от того, чтобы слегка расширить круг своих обязанностей, не только выясняя, кто прибыл в город, но и ликвидируя тех приезжих, которые могут доставить проблемы? Большинство анархов предпочитают не ждать, пока счетоводы станут представлять опасность, и самостоятельно принимают меры. Счетоводы – единственные в иерархии анархов, кто чаще погибает от рук собственных товарищей по секте, а не в сражениях с врагами.

Решение, пользоваться ли услугами счетовода, остаётся за конкретным бароном, но внутри подсекты нарастают протесты, требующие наложить на такую практику негласный запрет. Тем не менее, некоторые бароны понимают полезность счетоводов, и порой, пользуются их услугами, официально не заявляя об этом, тогда как сам счетовод никогда не признается в занимаемой им должности. Если он не дурак, конечно.

Хамелеоны

Это еще одна неформальная должность, также обозначаемая словами «бонд» (потому что Бонд. Джеймс Бонд), «крот» и «подводник». Хамелеон, говоря коротко, – это анарх, обладающий некоторым статусом в одной из других сект. В подавляющем большинстве случаев под сектой подразумевается Камарилья, хотя хамелеоны встречаются в Шабаше.
Естественно, хамелеоны обязаны быть мастерами притворства, ведь их принадлежность к движению анархов должна оставаться тайной. Их задача в основном заключается в сборе информации, и сведения, поступившие от хамелеонов, спасли не-жизнь многим анархам, которые рисковали весьма скоро испытать на себе гнев Князей. Тем не менее, обязанности хамелеонов могут расширяться – например, они могут снабжать анархов деньгами и ресурсами или заключать сделки в их пользу, если, конечно, не рискуют при этом оказаться разоблачёнными.

Здесь нужно провести небольшое, но важное разграничение. Хамелеоны – это не просто Сородичи Камарильи или другой секты, которые симпатизируют анархам и тайком пытаются им помочь. Настоящий хамелеон – это анарх, который уже состоял в движении на тот момент, когда добился своего поста в другой секте. Это означает определённую степень преданности общему делу, которой нет у других осведомителей.

Опасность такой работы в том, что иногда (а если говорить начистоту, то почти всегда) хамелеоны попадаются. Лидеры анархов не особенно заботятся о безопасности самих хамелеонов: конечно, лучше, чтобы им удалось скрыться и уцелеть, но ведь они понимали риск, когда принимали такие обязанности. Важнее и опаснее то, что пойманный хамелеон может быть допрошен и способен открыть кое-какую информацию старейшинам.

Проблема здесь, конечно, в том, что старейшины остальных сект обычно старше и сильнее Поколением, чем анархи, поэтому они обычно лучше них разбираются в Доминировании. Долгие дознания часто сокрушают такие меры предосторожности; изредка анархам удаётся спланировать или даже осуществить побег, но в большинстве случаев попытки спастись оказываются тщетными.
Так или иначе, но хамелеоны находят выход и ситуации – иначе, не было бы смысла в их существовании. Порой доходит до крайностей, вроде промывки мозгов при помощи доминирования, закладывание ложных воспоминаний, обмана, уз крови и так далее – лишь бы хамелеон не раскололся.  Отдельные экстремисты как-то предлагали нечто вроде пояса шахидов для хамелеонов, но эту идею тоже сразу отвергли: сколь бы преданными общему делу они ни были, они остаются Сородичами, а Сородичи не расстаются с Не-жизнью так легко.

Банды

Банды — это котерии в Движении Анархов. Анархи могут называть свои объединения как угодно: банды, группировки, мотоклубы, ордены, клубы и коллегии и даже привычно — котерии. Суть не меняется: это объединение сородичей, обычно неонатов или птенцов, ради выживания и безопасности. В банды сбиваются Сородичи самых разных кланов; моноклановые котерии чаще всего состоят из анархов-тремеров, довольно малочисленных, но гордых по поводу своего бунта и связей с таинственной Карной - предводительницей анархов-тремеров. Встречаются и другие банды состоящие из представителей одного клана, особенно среди малкавиан (которые вторят своим "семьям", как у представителей клана в Камарилье) и представителей более редких кланов в рядах Движения. Встречаются и банды (как впрочем и котерии у Камарильи) разделенные по половому признаку: сестринства и братства.

Анархи восточного побережья словно воплощают те долгие годы, которые прошли с тех пор, как Сородичи впервые ступили на землю Нового Света. Хотя многие из них прибыли в Америку в поисках новых возможностей и равенства, они в большинстве своём долго укрепляли те социальные и экономические связи, из-за которых старейшины часто считают движение анархов угрозой собственному существованию. Сторонний наблюдатель часто не может отличить этих «анархов-аристократов» от обычных сторонников Камарильи. Они – завсегдатаи тех же кругов общества и приверженцы тех же привычек на практике, если не в теории.

В нынешние ночи восточное побережье служит приютом для анархов, которые часто философствуют о революции, но редко осуществляют её (если вообще это делают). Даже среди неонатов разговоры о справедливости и равенстве редко дают какие-либо результаты, кроме перепалок с более традиционно мыслящими вампирами.
Анархи Северо-Востока явно склонны к интеллектуальности, политическому теоретизированию и социальной аналитике. Немногие из них считают насилие и навязываемые извне перемены достойными целями, предпочитая вместо этого рассматривать анархический идеал как теорию, которая редко хорошо работает на практике.
Это не означает, что анархи данного региона не настаивают на реальных изменениях. Напротив, многие из них давят на Князей, требуя, чтобы те приняли или даже применили политику анархов. На удивление многие анархи сами являются признанными старейшинами. Хотя едва ли кто-то из них решится рискнуть выгодной позицией ради продвижения политических или общественных идеалов, они склонны смотреть на молодых анархов с очевидным отеческим сочувствием. В конце концов, старые вампиры восточного побережья ещё могут помнить, как сами когда-то чувствовали себя, находясь в самом низу иерархии Камарильи.
Анархи часто получают здесь признание, а иногда и поддержку со стороны наиболее эксцентричных старейшин. Конечно, как только анарх переступает границу и из пламенного оратора превращается в швыряющуюся зажигательными бомбами проблему, Князь закручивает гайки: либо приговаривает строптивца к Окончательной Смерти, если его действия того заслуживают, либо изгоняет его за меньшие проступки (обычно на Запад, поддерживая сложившуюся традицию).
Эта ошеломляющая толерантность на самом деле очень сильно охлаждает пыл анархов. Неоднократно случалось, что возмущённый молодой бунтарь публиковал язвительный манифест или выступал со страстной речью против существующих порядков – и обнаруживал, что старейшины, которые когда-то отвергли те же самые воззрения как непрактичные, хладнокровно разносят его аргументы в пыль один за другим. Многие анархи с Восточного побережья уехали на Запад прежде всего из-за такого публичного позора.

Вдобавок ко всему, репутация Камарильи сейчас, после Битвы за Нью-Йорк в 1999 году и возвращению города в лоно секты, сильно укрепилась. Многие молодые, энергичные вампиры получили шанс проявить себя при взятии Большого Яблока, обретя такие возможности для продвижения и такой престиж, которые обычно недоступны неонатам Камарильи.
К тому же Нью-Йорк – очень большой город, и вакуум, образовавшийся после того, как Шабаш был оттуда выбит, позволил наиболее талантливым и амбициозным неонатам основать там собственные убежища. Это как раз те молодые Сородичи, которые достаточно отважны и самоуверенны, чтобы дать отпор Шабашу – и чтобы поднять здесь бунт анархов. Однако эти неонаты уже нашли себе удобные и выгодные места в Камарилье задолго до того, как могли бы ощутить такое желание.

Недовольные, но остающиеся в Камарилье любители бряцания оружием формируют большую, расколотую на несколько группировок и своевольную партию. Многие, в том числе из числа молодых Сородичей, предпочитают поддерживать анархов в теории, но не претворять их идеи в жизнь. Пока на Западе ещё маячит Свободное Государство, мало кто из подлинных революционеров видит хоть какой-то смысл оставаться на Востоке.

Анархи, которые всё же открыто высказываются против нынешней системы, становятся всё более неугомонными. В ходе недавнего расследования убийства уважаемого старейшины в Чарльстоне, Южная Каролина, выяснилось, что виновниками были не агенты Шабаша, как предполагалось, а несколько молодых анархов, намеревавшихся устранить наиболее могущественных Сородичей города. В коридорах власти теперь шепчутся о том, что, возможно, отдельные диверсии против Камарильи, приписанные военным стаям шабашитов, на самом деле были организованы анархами. Всё чаще те горячие головы, которых раньше терпели, стали попадать под подозрение. То, что некоторые здешние Князья сменили манеру поведения с покровительственной на более строгую, наглядно демонстрирует обострение ситуации.

Организации

Учитывая сложившуюся традицию «учтивого неповиновения», те немногие узнаваемые коалиции анархов, которые существуют на Востоке, скорее напоминают дискуссионные клубы, нежели оплоты радикальной мысли и революционных идей.
Впрочем, если подозрения о том, что ранее безвредные восточные анархи становятся агрессивными, хотя бы как-то подтвердятся (или кто-то из этих радикальных групп открыто заявит о себе), эти организации мгновенно станут целями слежки и последующего уничтожения. Главари этих групп уже привлекли к себе внимание особенно подозрительных старейшин.
Кроме представленных ниже организаций, среди анархов Восточного побережья, а в особенности - Новой Англии, - достаточно и радикально настроенных анархов, которые считают что основная масса местного движения Анархов требует кардинальных перестановок и чисток.

Свободная Пресса Анархов или Freep
Основанная Теодором Баннингом, программистом-вентру, имеющим огромный опыт работы в компьютерном бизнесе, Свободная Пресса Анархов представляет собой тщательно закодированное цифровое издание, распространяемое через Интернет – главным образом в Новой Англии, Вирджинии и Нью-Йорке.
Freep, как её называют подписчики, – важный источник сплетен, а также место идеологических и общественных дискуссий между анархами, которые либо напрямую связаны с компьютерной индустрией, либо вдохновились идеей свободного программного обеспечения и его влиянием на общество смертных.
Сейчас на Freep подписывается и кое-кто из Сородичей, получивших Становление более двадцати лет назад. Хоть и разобщённые географически, подписчики рассылки образуют наиболее активную и высокоинтеллектуальную группу среди анархов Восточного побережья. Вдохновенную речь в бостонском ночном кафе могут услышать полдюжины Сородичей – а хорошо написанная передовая статья Freep’а получит известность не только среди подписчиков, но и среди всех анархов, с которыми у тех есть связь. Таким образом, Freep служит катализатором активности и важным средством общения для тех анархов, которые знакомы с новыми технологиями.

Кроме того, Freep – важная связующая нить между Восточным побережьем и Свободным Штатом Анархов. Заметная фигура среди западных анархов движения сопротивления, некто Маллок, постоянно пишет для Freep новостные заметки и авторские статьи, а его познания в компьютерной технике и дерзость обеспечили ему уважение со стороны продвинутых анархов, подписанных на рассылку.

Клуб Свободы
Эта небольшая группа, базирующаяся в Бостоне, наглядно воплощает тот печальный modus operandi, которого в основном придерживаются анархи восточных штатов.
Выросший из незначительного объединения вампиров, связанных с богатыми академическими кругами Бостона, Клуб Свободы служит в первую очередь местом общения, и лишь во вторую – рупором северо-восточных анархов.
Собрания клуба проводятся раз в месяц в Убежище его нынешней главы, неоната Андри Паркер из клана Тореадор. Паркер выполняет одновременно функции хозяйки салона и политической посредницы. Хотя её политические и общественные интересы связаны с анархизмом, она стала вполне успешной персоной в сообществе Сородичей Бостона. Её тяга к мятежу рассматривается окружающими просто как ещё одна грань её очарования: Андри способна превратить любое социальное взаимодействие в восхитительную проповедь или напряжённую перепалку. Поэтому, пригласить Клуб Свободы на какое-нибудь мероприятие, – или, ещё лучше, не приглашать, но обставить всё так, чтобы его члены сами захотели туда вломиться, – лучший способ оживить любую вечеринку.

У Клуба Свободы нет особого политического или общественного значения среди кого бы то ни было, кроме неонатов северо-востока. Старейшины считают его приемлемым средством для того, чтобы направить энергию молодых Сородичей на соревнование друг с другом и удержать их от прямого выражения недовольства существующим порядком.
В Клубе все самые худшие особенности типичного студенческого кружка сочетаются с самодовольным снобизмом, присущим передовой статье какой-нибудь университетской газетки. Членство в нём предполагает скорее постоянные игры в конфронтацию с обществом, чем реальную работу над достижением перемен в экономике и политике Сородичей. Философия Клуба Свободы столь же легковесна, как и его устройство, и политические теории здесь входят в моду и выходят из неё так же часто, как новые марки обуви или популярные музыкальные группы.

Многие из храбрейших и наиболее полезных анархов, действующих сейчас в Свободном Штате, когда-то терпели насмешки и поношения от членов Клуба Свободы, прежде чем перебрались на Запад. За пределами северо-востока Клуб считается просто сборищем зануд, позёров и выскочек. Тем не менее, он все же оказывает незначительное влияние на уличную культуру Бостона – преимущественно на музыку и клубную жизнь.

Свободный Штат Анархов - это название Калифорнии среди сородичей во время управления штатом Движением Анархов. Изначально - утопическая идея, просуществовала незначительное время, но в памяти многих Сородичей осталось отпечатком возможного светлого будущего, ради которого многие из них и присоединились к Движению Анархов.
В нынешние ночи, Свободный Штат Анархов - в шаге от уничтожения силами противников, окруживших Штат и разъедающих его изнутри. И все же, он является примером для вдохновения многих анархов по всей Северной Америки, а возможно и мира.
Как и многое другое, связанное с Движением Анархов, история Свободного Штата началась с Восстания.

Второе восстание анархов

В 1943 шотландец Джереми МакНейл из клана Бруджа, перебрался в Лос-Анджелес. Будучи анархом старой закалки, он без труда обнаружил пороховую бочку, ждавшую лишь кого-нибудь, кто запалил бы фитиль. В окрестностях собирались всё новые анархи, среди которых были такие знаменитости, как Сальвадор Гарсия, Маргарита Фоккарт и печально известный Смеющийся Джек.
Остальные сородичи города испытывали всё большее отвращение к правлению капризного Князя - дона Себастьяна, имевшего дурную привычку внезапно переходить от абсолютно выжидательной позиции к жестоким репрессиям.
Анархам всё это было слишком уж знакомо. Очень немногие из них помнили времена Первое восстание анархов произошедшего в XV веке, но почти все знали, что анархи прошлых лет взбунтовались против старейшин и почти сумели построить общество, в котором сородичей ценили за их индивидуальные способности, а не за возраст или унаследованные от сира привилегии. Они также знали, что лидеры анархов предали свою мечту и что с тех пор Камарилья забрала всю власть себе.
Здесь, в Калифорнии, полагали новые анархи, у них наконец-то появилась возможность реализовать утопию, которая доказала бы всем, что сородичи способны жить в мире и гармонии безо всяких князей и примогенов. Создание такого общества равных заодно послужило бы для анархов всего мира сигналом к началу славной революции против тех, кто отнимал у них свободу и личную волю.

21 декабря 1944 года Второе восстание анархов наконец началось. Перед самым рассветом отряды хорошо вооружённых анархов атаковали многих старейшин города в их убежищах. Хотя не все нападения оказались успешными, большинство прошли удачно, и сородичи, пережившие их, просто-напросто сбежали из Лос-Анджелеса так быстро, как только могли. Дон Себастьян был убит Сальвадором Гарсией в жестоком бою, в результате которого ранчо Князя сгорело дотла.
После первого успеха в Лос-Анджелесе анархи двинулись на юг и "освободили" Сан-Диего, а затем повернули на север в надежде сделать то же самое с Сан-Франциско. Там, однако, им не повезло, поскольку местный Князь Ванневар Томас наладил крепкую оборону и вынудил их отступить.
За три месяца анархам удалось кое-чего добиться. Свободные Штат Анархов, как назвала себя их коалиция, протянулось от мексиканской границы до Сан-Хосе, и на всей этой территории не было ни князей, ни примогенов, ни любого другого "управления" (с точки зрения Камарильи, конечно же).
Революционный Совет, сформированный анархами для координации военных действий, решил принять свод принципов самоуправления Свободного Штата, прежде чем самораспуститься. Так был создан документ под названием Status Perfectus, в переводе с латинского – "Идеальное Государство".

Идеальное Государство

Непосредственные последствия Второго Восстания удивили всех – и больше всего самих анархов. Вместо того чтобы объединиться в славное братство, сородичи почти сразу же принялись сбиваться в маленькие межклановые котерии и банды, которые объявляли определённые территории своими "баронствами" и запрещали кормиться там кому-либо ещё. Создавалось впечатление, будто в отсутствие Камарильи анархи решили сами воссоздать систему доменов и князей.

Это стало настоящим ударом для учёных-анархов, которые прибыли в Свободный Штат в надежде на то, что он станет современным воплощением их драгоценного идеала. Они не ожидали увидеть вместо реализованной утопии стаи сородичей, которые часто, в буквальном смысле, грызли друг другу глотки.
Учёные решили между собой, что эта неспособность создать более величественное общество либо обусловлена влиянием Зверя, рычащего глубоко внутри каждого сородича, либо же это просто переходный период, которое Идеальное Государство должно миновать на пути к более единому сообществу равных.

К сожалению, анархам так и не представилась возможность выяснить, были ли их учёные правы. Свободное Государство продемонстрировало удивительную жизнеспособность, пережив прямую атаку Шабаша в 1965 году и опустошительную гражданскую войну между бандами сородичей и смертных в 1992, однако оказалось слишком незащищённым перед лицом нашествия Восточных Сородичей в 1998 году. Анархи даже ненадолго захватили Сан-Франциско, но уже в середине 1998 года оказались выбиты оттуда Восточными Сородичами. Они также потеряли Сан-Диего после того, как Тара, баронесса этого города, переметнулась к Камарилье в обмен на титул князя.

Это конец?

Что на самом деле положило конец Второму Восстанию, так это внешние заговоры и внутренние разногласия.
Захватчики из таинственных вампиров Востока предложили Сальвадору Гарсии, командовавшему бандой под названием Эрмандада, помощь в его вечной борьбе с Сынами Склепа, которыми управлял Мухаммед аль-Мусим. Никто до сих пор не может понять, как старый партизан Сальвадор мог согласиться на союз с теми, кто совсем недавно напал на его возлюбленное Государство Анархов. Так или иначе, для Свободного Штата этот альянс стал началом конца.
Прошло несколько месяцев, и вышестоящие анархи позволили Восточным Сородичам разделить с ними власть над доменом. Вампиры востока мудро позиционировали себя как миротворцев и сторонников идеи равенства, усыпив бдительность уставших от войн анархов. Под властью "Нового Будущего Мандарината" (так называлось их "государство" на территории Западного побережья США), уверяли они, достойные возвысятся, а сильные не смогут существовать за счёт слабых.
Поскольку часть местных анархов, под предводительством Гарсии заключила с Восточными Сородичами, а часть, под предводительством МакНейла с этим не согласилась и покинула город, двинувшись в сторону Сан-Франциско, где конфликт с восточными вампирами все еще продолжался, несмотря на поступающие слухи о мире между верхушками Восточных Сородичей и Камарильи, в городе стало явно не хватать сил анархов для его удержания. Очень скоро, многие домены опустели и были захвачены вновь, но уже не анархами, а Камарильей.
Уже в начале 2000 года, князем Лос-Анджелеса стал амбициозный вентру, Себастьян Лакруа. Немногим позже в Лос-Анджелесе вновь открылась капелла Тремер, Регентом которой стал прибывший недавно в город Максимиллиан Штраус.
Новый Князь и его притязания на бывшие домены Анархов не остались без внимания Сородичей города. Некоторые отнеслись к этому на удивление спокойно: барон Санта-Моники Тереза Воерман и ее сестра Жанетт, например, признали власть нового князя, а барон Голливуда, Айзек Абрамс и вовсе заключил пакт о ненападении с Лакруа. Впрочем, ходят слухи, что этот союз - лишь отвлекающий маневр, и Абрамс готов сделать все, чтобы избавиться от высокомерного Князя и его свиты.
Нашлись и недовольные. Найнс Родригес, ветеран Второго восстания анархов 1944 года, сподвижник МакНейла и прочих героев того времени, в открытую выступил против правления Камарильи и в отдельности - Лакруа. У него нашлось не мало союзников среди местных анархов. Пылкие речи Найнса, призывающие вернуть во власть Движения Анархов не только город, но и отстоять Свободный Штат от посягательств таинственных вампиров Востока, заставили многие разрозненные банды города объединиться под лидерством Найнса. Словом, он - восходящая звезда местных анархов, если не Движения в целом.
Кроме них, в город наведался и Шабаш, хоть и к активной деятельности приступил ближе в конце лета 2004 года. Говорят, что стаями Шабаша в Лос-Анджелесе руководит некий ужасающий цимисх по имени Андрей.

Вероятно, события, разворачивающиеся в городе, станут отправной точкой как для возрождения, так и возможного полного уничтожения Свободного Штата Анархов.
И это конец?
Время покажет.

Большинство бежит в Движение Анархов из двух более крупных сект – ведь эти организации не только не ставят благо большинства Сородичей на первое место, но и всерьёз нуждаются в обновлении.

Нужно сказать, что лишь немногие Независимые (это относится даже к представителям странных и причудливых линий крови) изредка становятся частью сообщества анархов. Абсурдно даже пытаться представить себе анарха-цимисха или анарха-джованни, впрочем Последние Ночи полны сюрпризов, и если с теми же джованни подобный сюрприз вряд ли случиться, то цимисхи... впрочем, эти - всегда были себе на уме.
Кланы, представители которых не числятся среди анархов, скорее могут иметь связи с ними или питать к ним некоторую симпатию, а не публично и официально заявлять о том, что поддерживают их дело. Впрочем, кто знает, как обернётся история Сородичей?

"Костяком" Анархов, еще во времена Первого восстания, являлись бруджа и гангрелы. В современности, в Движении не так много гангрелов, но количество бруджа лишь возросло. В каком-то смысле, "место" гангрелов заняли многочисленные каитиффы, безудержным потоком стекающиеся в Движение за не имением лучшей участи в Башне или Мече Каина.
Остальные кланы представлены, но не в столь умопомрачительном количестве. И все же, стоит понимать, что Сородичи в Движении - не Отступники своего основного клана, хоть и некоторые старейшины полагают именно так.

Большинство Сородичей в Движении Анархов - неонаты; встретить вампира старше двух сотен лет в Движении - редкость, что уж говорить о Сородичах старше.